Склад не был заперт. Лишь один навес из куска брезента закрывал вход в него. Дальше находилась обшитая грубо отесанными досками, ограждавшими внутренние стены, не очень широкая ниша в земле, напоминавшая полуземлянку. Бойцы подсветили ее горящей спичкой. Увидели приметные коробки. Осторожно, чтобы не шуметь, сняли одну сверху штабеля и в полной темноте двинулись назад.

Во мраке ночи никто не заметил в траншеях, что у двух возвращающихся с поста солдат карманы штанов и шинелей набиты банками с тушенкой. А едва оказавшись в расположении, в своей родной землянке, где жил целый взвод, довольные собой молодые солдаты устроили пир для тех, кто сейчас нуждался в дополнительном питании.

Тушенка за каких-то пять минут была съедена. Банки из-под нее тут же были собраны. Их закопали здесь же, в грунтовом полу землянки, в углу, под дальними от входа нарами. Сытые и оттого радостные солдаты тут же завалились спать, наслаждаясь давно не виданным ими всеми удовольствием. Среди них в это время не оказалось только фронтовых стариков, их наставников и старших в иерархии пулеметных расчетов, что спали ближе к своим позициям.

– …Красноармеец Волков, к командиру роты!.. Красноармеец Волков, к командиру роты! – пронеслось по солдатской цепи в траншеях через несколько дней.

Именно таким образом или с помощью специально отправленных вестовых передавались указания по всей линии оборонительных укреплений. Услышав свою фамилию, Виктор закинул за спину свою винтовку, кивнул старшему по команде и двинулся в направлении НП своего командира роты. Уже на половине пути, в одном из поворотов в траншеях, незнакомый ему солдат преградил путь и указал в сторону той самой землянки, где проживало подразделение Виктора. Тут же он увидел в ближних стрелковых ячейках высокого роста бойцов, один из которых держал на груди автомат. И все они смотрели именно на него, а не как было обычно – на сектор обстрела за бруствером, где находился враг.

Сердце молодого солдата тут же сжалось от нехорошего предчувствия. Спереди стояли трое крепких и плечистых бойцов в ватниках и с оружием в руках. Сзади, когда он обернулся, был замечен тот самый, что первым преградил ему путь. Виктор понял, что его направляют только по одному пути. Сдать назад уже не получится. Да и обстановка не та. И воспитан он слишком правильно, чтобы предательски бежать, спасая себя.

«Будь что будет», – подумал он и двинулся дальше, стараясь не смотреть на крепышей в ватных куртках.

– Красноармеец Волков по вашему приказанию… – оборвалась его фраза на полуслове, когда перед собой, в полумраке взводной землянки, он увидел не только командира своей роты, но еще и комбата, а также незнакомого ему представителя командного состава, знаки различия которого говорили, что он из особого отдела.

Ему все сразу стало ясно. Так хорошо отлаженное и спланированное действие, основанное на наблюдательности нескольких внимательных ребят из его взвода, вскрылось. Теперь за него придется отвечать по всей строгости военного времени. Недооценил он и его сослуживец работу тыловых служб, думая, что довольно легко покроется отсутствие одной коробки с банками тушенки. Что спишут они пропажу или вообще не заметят ее. Глупо все, глупо. Недостающие на складе продукты начали тщательно искать. Заработало следствие. А тот, со знаками различия НКВД, оказался не промах, опытный и въедливый. Всего день прошел, и кража вскрылась.

– Полакомились за народный счет?! – пробасил командир батальона. – Теперь четверо в дивизионном санбате с животами маются. Еще двое еле успевают до уборной добежать.