Кто сопровождал меня – не понял, но они казались очень знакомыми и надёжными. Почему-то я не стал акцентировать на них внимание. Всё моё восприятие было захвачено видом, который предстал передо мной. От этого зрелища я просто обалдел.

Перед глазами раскинулась огромная радуга – от горизонта до горизонта. Я летел спиной вперёд, поэтому видел только её. На фоне ярко-голубого неба – гигантская светящаяся радуга, от которой я стремительно удалялся.

Страха или тревоги не было. Напротив – чувство полного умиротворения. Такое же, как при возвращении домой – туда, где тебя ждут, любят и скучают без тебя…

Внезапно я услышал какие-то переговоры, похожие на радиообмен. О чём говорили – не понял. Но направление полёта изменилось. Мы все вместе полетели обратно.

Кто-то слева что-то сказал мне на странном языке. Но я понял: «Произошла ошибка. У тебя ещё остались неоконченные дела, поэтому мы возвращаемся». Отнёсся к этому равнодушно: «Если нужно – значит, нужно. Не обсуждается».

Теперь я летел головой вперёд, и всё моё внимание занимало зрелище радуги, которая приближалась с бешеной скоростью, увеличиваясь в размерах. Подлетая ближе, я заметил, что на всей протяжённости радуги находилось множество больших круглых иллюминаторов с выпуклыми прозрачными куполами. Иллюминаторы были примерно метров сто в диаметре. Издалека они напоминали горловины колодцев.

Мы приблизились ещё больше. Вблизи я разглядел, что помимо нас здесь летали другие – небольшими группами или в одиночку. Кто это были – я не стал разбираться. Мы резко взмыли вверх под острым углом и теперь неслись над самими иллюминаторами. Внимание было приковано к ним. Я заглядывал внутрь.

Внутри кипела жизнь. Там были люди – мужчины и женщины всех возрастов и рас. Кто-то работал за столом, кто-то ехал на велосипеде по дороге, а в баре пара мужчин сидела с пивом и оживлённо беседовала. В какой-то момент я чётко понял: каждый иллюминатор на радуге – это жизнь каждого человека. А возможно, мне это кто-то прошептал на ухо.

Внезапно полёт прекратился. Меня будто забросило в белое пространство – вероятно, те самые двое, которые сопровождали меня, так и сделали …

Послышались голоса:

– Давай, давай просыпайся. Вот, молодец, просыпайся, давай, давай.

Открыв глаза, я увидел стоящих рядом медиков. Первая мысль:

– Ну зачем…? Там же радуга…

Не знаю, произнёс ли я это вслух или просто подумал, но меня уже перекладывали на носилки.

Вынесли из операционной в соседний коридор. Носилки поставили на пол у стены. Длинный коридор, похожий на полуподвал. Стены были покрашены в светло-зелёный цвет, потолок – обшарпанный, белый. В голове была каша из мыслей. Мне было неуютно, холодно, ужасно хотелось пить.

Постепенно я приходил в себя. Вспомнил, что случилось и где я нахожусь. Посмотрел на свои руки и ноги – шевелятся. «Хорошо, не всё так плохо». Заглянул под простыню. Лежу голым. На животе, ногах – белые пластыри разного размера. Ещё множество ссадин, запёкшаяся кровь и грязь.

«Да, братан, попал ты. Это надолго. Но в целом не так всё плохо. Руки и ноги на месте – уже хорошо. Нужно как-то выбираться из этой ситуации. А сначала – воды бы попить».

Зная особенности послеоперационного состояния, я понимал, что пить нельзя. Но если сделать несколько маленьких глотков, можно частично восстановить водный баланс.

Мимо прошёл санитар в зелёном костюме. Я хрипло попросил:

– Братан, по-братски, дай попить…

– Тебе нельзя, ты после операции.

– Хоть губы смочи. Всё пересохло. Просто намочи бинт, но не выжимай его. Дай мне – я сам.

– Хорошо, потерпи, сейчас принесу.