Когда пускаешься во все тяжкие, приходится довериться и Трупоеду.

Я нахожу его в соседней комнате, заменяющей ему приёмную. Когда я вхожу, он что-то жуёт.

– Скотина, – говорю я.

– Пожалуйста, – он пожимает костлявыми плечами.

– Ещё увидимся, – я бросаю на стол горсть купюр, и он сгребает их в выдвижной ящик.

– Вряд ли, – я слышу его ответ, уже выходя.

Меня осеняет, пока я ещё не закрыл дверь.

– Эй, любитель мертвечины, – я возвращаюсь к страшному пауку. – А менее везучие клиенты, такие, которые покидают твой кабинет вперёд ногами – куда ты деваешь их тела?

Он перестаёт жевать, уставившись на меня. По живой нижней половине его лица видно, что вопрос сбил его с толку. Сейчас он сомневается, сказать мне правду или солгать.

– Я с тобой расплачусь, – я лезу в карман, постаравшись при этом продемонстрировать револьвер. – Ответишь – получишь деньги. Не ответишь или соврёшь…

Трупоед всё понимает верно. Он не пытается прикинуться дураком и рассказывает мне именно то, что я хочу узнать.

С каждым его словом мой следующий шаг вырисовывается всё чётче.

Сайд ждал вызова, но сигнал всё равно застал его врасплох.

Он сделал всё, что мог. Прогнал личные данные Валентина Леннинга через всё поисковые системы, которые знал. Позвонил и написал всем блогерам, с которыми был знаком, и кто был способен отследить цифровой след в сети. Те, кто согласился помочь, не нашли ничего интересного. Ничего, что могло бы указать, где искать.

Расследование, поиски, пропавший человек – ещё вчера всё это манило, обещало приключение, но уже сегодня обернулось такими скучными, такими банальными действиями. Любой из книжных героев обязательно наткнулся бы на что-то, раскрыл бы заговор, вытащил бы на свет грязное бельё, покарал бы негодяев… Слушая плывущую по комнате мелодию вызова, Сайд чувствует себя школьником, который не подготовил домашнее задание и которого прямо сейчас вызывают к доске.

Прозаичность и обыденность. Вздохнув, Сайд жмёт на плавающую в воздухе кнопку с зелёной телефонной трубкой. Перед ним возникает окно видеоконференции – в ней уже двое участников. Он перекидывает конференцию на большой настенный монитор, и два аватара разворачиваются в два окошка веб-камер. На одном Мариса глядит в камеру чистыми серыми глазами, полными участия. На другом – незнакомая женщина в годах. Морщины обтянули её лицо тревожной сеточкой. Волосы, выцветшие и слабые, выбились из неаккуратно собранного хвоста. Никакой косметики, только беспокойство. В голове Сайда проносится мысль – его мама ни за что не решилась бы говорить по видео, не приведя себя в порядок.

– Привет, – говорит Мариса. – Позвольте вас познакомить: Богдана, Александр. Александр мой ассистент по техническим вопросам.

– Лучше Сайд, – он неловко улыбается в камеру. – Мне так удобнее.

– Новости пока неутешительные, – говорит Мариса.

– Я не нашёл ничего, – мямлит Сайд, отчего-то чувствуя себя виноватым. – Я не нашёл никаких сообщений, никаких записей, которые были бы как-то связаны с ним. Он нигде не засветился, ваш сын… в смысле, Валентин.

Он едва не спрашивает: «а вычурные имена – это ваша семейная традиция?», но вовремя сдерживается.

– Я знаю, – произносит мать. – Его уже пытались так найти.

– Мы не бросаем поиски, – быстро говорит Мариса. – Мы не отказываемся от дела.

Пауза становится тягостной.

– Расскажите о нём, пожалуйста, – говорит Сайд, чтобы не молчать.

– Он, ну… – она смотрит куда-то в пространство перед собой и замолкает.

Пока она собирается с мыслями, Сайд разглядывает всё, что попадает в объектив её камеры: просторная светлая комната, вытертые до блеска дощатые полы, много дерева – похоже, старый дом, какие бывают только в маленьких городках.