— Мудрое решение, — похвалила дева. — Хочешь, выведу тебя наружу и покажу, где стоят ваши лошади?

— Пожалуйста! — попросила Натт.

Загадочная дама протянула руку девочке и повела её по мрачным подземным коридорам.

— Почему мёртвые здесь молчат? — нарушила тишину девочка. — Там наверху они набросились, едва я очутилась на кладбище.

— Это из-за меня. Помнишь, я сказала, что не все любят делиться своей болью. Страдания это всё, что есть у неупокоенных. Они избегают меня, боясь потерять то немногое, что составляет их естество, — рассказала дева.

— Значит, когда мы расстанемся, они вновь пристанут ко мне? — помрачнела Натт. — Есть способ отогнать их?

— Нет-нет! Нельзя их прогонять! Некромант не должен обижать мёртвых, но и потакать не стоит.

— Что же делать? Мне страшно!

— А вот бояться точно не нужно. Ты живая и сильнее. А ещё ты слуга смерти, и это твоя работа — успокаивать мёртвых. Попробуй с ними ласково, но строго, как с младшей сестричкой. Уговори смириться со своей участью и помоги тем, кому можно, — посоветовала женщина.

— Из тебя бы получился хороший некромант. Лучше чем из меня, — поблагодарила Натт.

— Думаешь? — обрадовалась незнакомка, — никогда не представляла себя студенткой. Наверно это весело.

— Не знаю, у меня ещё не было времени опробовать, но я обязательно расскажу тебе. Вдруг надумаешь?

Женщина рассмеялась, но её смех был слишком печален и больше походил на плач. Девушки вышли к крохотному подземному ручью. Натт уже привыкла к темноте и смогла различить на берегу разложенные рядком белые рубашки. На некоторых начали выступать пятна крови, и женщина с тоской оглядела испачканную одежду:

— Дальше мне уже нельзя, — с тоской ответила она и вздохнула. — Много работы. Иди вдоль ручья и выйдешь к берегу реки. Поднимись на холм, а затем иди на северо-восток, там найдёшь свою повозку. Только будь осторожна и не свались обратно, — пожелала печальная красавица и протянула Натт руки. Некромантка охотно обняла женщину, которая оказалась на удивление тёплой. Незнакомка ласково провела ладонью по макушке и прошептала:

— Я, конечно, не прорицатель, но кое-что мне ведомо о тебе.

— Что же? — девочка задрала голову и посмотрела прямо в печальные серые глаза. Вместо ответа, женщина запела нежно и тоскливо:

Не злись на солнца жаркий луч,

Ожог пройдёт, боль притупится,

Поверь, лишь внешне он колюч,

Не дай бедняге оступиться.

Луны обманчив бледный лик,

Пусть серебром тебя ласкает,

Но мрак уже в него проник,

Желаньем каждым управляет.

Прости огню, что он горяч

И тьму прости за непроглядность,

Захочешь плакать — смело плач,

А счастье принимай как данность.

Она замолчала и тихонько коснулась губами лба девочки.

— Солнце, луна? Это люди? — спросила Натт.

— Кто знает, я же не прорицательница. Слова песни просто сложились в моей голове, так что тебе придётся самой во всём разбираться, — женщина мягко отстранилась. — Пора Натт Мёрке, я буду скучать.

— И я! Попробую простить солнце и спасти луну, — рассмеялась заклинательница.

— Сначала найди фургончик и брата, — печальная дева махнула рукой по направлению ручья, а сама побрела к разложенным на берегу окровавленным рубашкам.

Натт поспешила к выходу из подземелья. Обернулась на прощение и увидела мерцающую фигурку, стирающую в холодной воде запятнанную одежду. Сердце девочки сжалось от тоски, и она загадала, чтобы таинственная незнакомка тоже нашла покой.

Юная некромантка не сразу поняла, что ручей уже вывел её на поверхность. Снаружи стемнело, а неупокоенные души терпеливо поджидали девочку у входа. Натт Мёрке глубоко вздохнула и шагнула навстречу тем, кто уже потерял надежду.