Над ними в вышине парит птеродактиль.

Ну парит, и парит. – мыслит внутри себя Шовах.

А Шан Ре – не может успокоиться, когда над нею что-то сверху.

– Это что за растопырка? Ну там, в воздухе!

– Разведчик! – шутит Ган До. – Империи Террян! Да! Наблюдатель!

– Фузионка, как, дострелит? – улыбается Шан Ре.

– Трудно сказать. Может и нет, а? – улыбается теперь и Шовах.

– И он упадет на землю? И окажется обычным ящером? Что будешь чувствовать тогда? – отзывается Кку По По, вся дрожа от гнева и возмущения внутри тесной кабины.

– Да, выйдет жутко не красиво! – улыбается теперь и Шан Ре. – Но, на всякий случай, полезно следить за ним. Если он развернется и заскользит к чему-то на земле, значит, там труп.

– Хорошо. Я вот этим и займусь. – отвечает По По. – Заодно узнаю много интересного про повадки птеродактилей.

Зеркальная поверхность бронесьюта отражает половину свечения обратно. Но лишь только половину. А остальное – уходит в нагрев его внутренних систем. Пара кулеров воет уже с легким надрывом, учитывая и сотни грамм прогоняемой наружу пыли. А что будет когда пыль осядет на лопастях? Как их чистить? Даже и думать об этом страшно.

Даже Шоваху, и членам его взвода.

А каково сейчас Шасерре, которая понимает всю сложность и многогранность проблемы? Непредставимо. Но она ведь терпит? Не шумит сейчас в эфире, не обсуждает перегрев сьютов? Вот именно что. Сократила радиообмен до минимума. Мыслит о возможности засады?

Возможно, логичнее было бы выйти ночью, когда холоднее. Приборы этих увеличенных скафандров, с удлиненными ногами, вполне позволят идти спокойно, как днем, не включая фар. Но… Но так уж устроена психология тау, да и всех мыслящих существ: рассвет, новый день, новый подъем… и готовность к новым приключениям.

А вот, похоже, и они. В эфире, конечно же, пушистая Я Гу Ара, командир ставшего сейчас желтым, под цвет пыли, разведвзвода.

– Шо! У нас проблема! Большая проблема! Лучше останови взвод! И прибудь на место сам! Хотя… можешь и с остальными. Они, думаю, не помешают!

– Что там у вас такое? Мина-ловушка?

– Хуже, гораздо хуже! Непосредственной опасности нет, но…

– Ладно, иду! – отозвался Шовах и приказал своему личному дрону:

– Старт! До высоты 1 километр! Докладывать лично мне, на наушник, о движении любых объектов массой больше воина тау! Кроме съютов, конечно же! Наших, и вон того взвода разведки!

– Выполняю!

И с левого плеча его бронесьюта сорвалась в воздух тарелка дрона.

– Шо! Не тупи! – сразу отозвался Ган До. – Я иду первым! На всякий случай!

– А я второй! – сразу же отозвалась Ша Ре.

– А может быть я, с огнеметом? – отозвалась лягушка.

– Хорошо! Ган До – за ней! Далее – Шан Ре!

– Что за странное вступление? – удивленно спросила в эфире Кку По По, быстро вышагивая мимо замерших бронекостюмов ее взвода. – Они нарвались на вход в термитник?

– Термитник?

– Ну да! Жутко редкое явление! – прокомментировала лягушка. – Вход в жилище гигантских термитов. Размером с "Невидимку", и более. Для пехоты – смертельно опасно, да и то, если их потревожить. Но у нас же ранцы. И мы не будем тыкать туда палкой.

– Палкой? – переспросил Ган До.

– А что ты думал? Планета не всегда была пустыней, как сейчас. У нас в лексике есть и такие явления как палки, и деревья.

– Посмотрим! – подытожил Шовах и ускорил шаг своего бронесьюта, замыкая процессию.

– Итак, что там у вас? – бросил он по радио.

– Камень. – загадочно отозвалась кошка с алой шкурой. – Подходи ближе. И офигеешь.

– Булыжник. – подтвердила Сноу Цельсий Ла, распушив свою белую шерсть над ушами, и между ушей. Но совсем не от страха, а даже как бы от легкого ужаса.