Обычная репортёрская рутина, которая Шолому неожиданно… понравилась. Это было похоже на литературу. Пожалуй, это и была литература – очень маленькая, пока незначительная, но – литература. Особенно в исполнении Шолома Рабиновича.

Даже в крошечных газетных заметках он умудрялся рассказать житейские истории, сдобренные авторским юмором. Позже, уже став знаменитым писателем, Шолом-Алейхем говорил, что самым лучшим романистом является сама жизнь. внештатная репортёрская работа в крошечных еврейских изданиях стала для Шолома настоящей писательской школой.

Но главное заключалось не в самом факте публикации, хотя и это имеет огромное значение – писателю очень важно увидеть свои первые опыты напечатанными на бумаге, чтобы поверить в возможность успеха. Главное то, что Шолом почувствовал вкус к репортёрской работе. И хотя он так и не стал профессиональным журналистом, к жанру газетного и журнального очерка он обращался очень часто.

Жизнь, в общем-то налаживалась. После многолетних мытарств, попробовав себя в десятке профессий, побывав даже священником, Шолом Рабинович нашёл дело по душе – журналистику. Особых доходов она не приносила, но всё же Шолом, благодаря природному дару (хорошему слогу, потрясающему чувству юмора и богатой фантазии), был в еврейских газетах на хорошем счету. И платили ему так, что он уже мог забыть о приработках. Худо-бедно, но газетные гонорары позволяли прокормиться, снять в Киеве жильё и одеться.