Спустя двадцать минут всё наконец успокоилось. Самолёт перестал стонать и раскачиваться, уверенно вышел на заданный курс. Жозе, не помня себя от счастья, улыбнулся и комфортно откинулся в кресле салона бизнес-класса. Заказал двойную порцию виски и, едва шевеля губами, произнёс: «Кто знает, а может, психолог прав, и я просто несчастлив? И что такое счастье? Моя жизнь такая гладкая, блестящая, выверенная до миллиметра и просчитанная до секунды… О такой мечтают все. Я богат, здоров, успешен и с честью выполняю все социальные предписания: женат на одной из самых красивых женщин Бразилии, подрастает сын, а финансовый рейтинг компании стабильно держится на первых строчках бизнес-аналитики в СМИ. Что же не так? Откуда панический страх погибнуть? Может, я не успел что-то или задолжал кому-то?» – Жозе задумчиво посмотрел на бескрайний океан облаков за морозным стеклом иллюминатора. Созерцал красоту, прозрачность воздуха, необозримый простор, но отчего-то не находил в своих мыслях покой. В этот самый момент раздался новый сильный толчок… Стюардесса по инерции качнулась в сторону и выронила из руки стакан виски, который собиралась передать Жозе. Стакан не разбился, но укатился под впереди стоящее кресло, наполнив пространство сильным ароматом спиртного… Девушка испуганно извинилась и поспешила принести новую порцию напитка. Жозе вздрогнул. Тревожное предчувствие с удвоенной силой вонзилось в его мозг, и он поспешил выпить всё спиртное до капли. Алкоголь немного притупил чувства, разлился теплом по всему телу, тяжестью обул стопы и кисти рук. Ум, однако, не успокоился, а страх, перетасовав колоду, заново разложил карты, но уже на иной манер – неконтролируемое чувство создавало мозаичное панно на одну единственную тему – стальная птица-самолёт внезапно задирает клюв, словно делает вдох, и тут же ныряет в небесный океан вертикально вниз, чтобы утонуть в океане настоящем. Воображение детально прорисовывало мрачную картину предстоящей авиакатастрофы: под синевой воды, на глубине сотен метров, будет погребено воздушное судно со всеми его пассажирами; рыбы, скаты, осьминоги и акулы с любопытством будут разглядывать сквозь иллюминаторы людей, словно самолет – это аквариум, а люди в нем – беспомощные вуалехвосты с выпученными от удушья глазами… Новость будет громкой. Журналисты с радостью примутся смаковать подробности случившегося. Несколько дней все только и будут обсуждать «трагическое крушение самолёта в Атлантическом океане», а потом бездарный писака лицемерно нацарапает душераздирающий некролог о преждевременной кончине крупного бизнесмена Жозе Альваро Муньоса строк эдак на десять в правом углу газеты у самого разворота. Далее будут литься лицемерные слова скорбящих… Многочисленные букеты, свечи и венки украсят ступени его империи… Вот и всё… Тишина… Пустота… Ничто…

Жозе не тосковал о близких. Ни сын, ни жена не трогали его мыслей, он соболезновал лишь о своей собственной жизни… О том, что так и не осознал, для чего живёт на самом деле! Он ощущал себя беспомощнее муравья, меньше самой ничтожной козявки, что не в силах изменить жизнь и живёт до рассвета в полном неведении, что он последний… Basta!!! – мужчина пообещал себе в случае благополучного приземления делать только то, что он по-настоящему хочет. И таблетки… «Первым делом избавлюсь от этого бесполезного мусора! Алкоголь… Алкоголь намного приятнее…» – твёрдо решил Жозе и подмигнул стюардессе, намекая на пустой бокал.

Переговоры продолжались около недели. Споры, непонимание, амбиции… Всё было преодолено, почеркано перьевой ручкой и аккуратно сложено в отдельные стопки… Эверест в карьере Жозе был покорён, и вместо благодарственной таблички с надписью о героическом поступке альпиниста-бизнесмена на столе появился обелиск – увесистый контракт, подписанный обеими сторонами. Любимая золотая перьевая ручка отца символично лежала поверх бордовой кожаной папки, напоминая Жозе о том, что создатель Империи наверняка бы гордился подвигом наследника. Ведь он, как ни крути, всего за одну неделю переговоров сумел вывести их фирму в лидеры по экспорту бразильских фруктов и кофе во Францию. Пора было возвращаться домой. «Или не пора?» – задумался Жозе, ведь до вступления соглашения в силу осталось решить технические детали, с которыми определённо справятся его заместители. Самолёт вылетал в десять утра, и на прощание с Марселем оставалось чуть менее суток.