Пошел дождь. Я не стала открывать окно, потому что боялась, что забуду потом его закрыть. Юлианна в кресле напротив сказала: «Ты молодец, столько пережила, и это в твоем возрасте». Мне нравилось, когда кто-то говорил, что я «не по годам». Я вышла из кабинета, но потом вернулась, подумав, что Юлианна, возможно, запоминает, какой стороной лежала на кресле подушка. Я перевернула ее, подвинула салфетки на место, вышла под дождь, села на мокрые гранитные ступеньки у Фонтанки. Платье мгновенно прилипло к попе и ногам. Вода пахла мочой, в ней плавали водоросли и бутылки. Все вдруг стало легко. Я восстановила пароль на «Госуслугах» и подтвердила развод, сделала скриншот и отправила его Кириллу. Он ответил: «Круто, спасибо большое, булка». Будь у меня подруга, я бы показала это ей, и мы бы посмеялись, и она бы сказала, что он хочет обратно, потому что меня нельзя так просто отпустить, и я бы подумала, что она лукавит, но позволила бы себя убедить. Возможно, мне нужна подруга.

Я зашла за сосиской в тесте. В «Вольчеке» было пусто, только на барных стульях у окна сидели два полицейских, а в ногах у них крутилась служебная овчарка. Один что-то тихо рассказывал другому, улыбался глазами, а другой откусывал маленькие кусочки булки, не глядя опускал на ладони вниз, и собака аккуратно их съедала. Любовь к псу на секунду обнулила все, что эти парни делали вчера вечером, и мне стало противно от себя и от того, как это, оказывается, просто – покажи мне тирана с щенком, и все забудется. Возле Сенной, накрывшись дождевиками и подобравшись, похожие на огромных жуков, сидели старушки с цветами. У одной из них была табличка с номером для банковского перевода, и я купила у нее букет ромашек. Я полностью промокла, кеды хлюпали при каждом шаге, и я подумала, что Юлианна сейчас, наверное, едет домой на такси в своей непромокаемой ветровке, и заказать это такси было непросто, потому что сенсор телефона не слушается из-за капель, и таксист остановится прямо в луже, через нее придется перескакивать, искать ключи, и даже если я оставила в кабинете что-то не так, в суете она этого не заметит. Я представила, как выгляжу со стороны: в прилипающем зеленом платье, которое наверняка просвечивает, с букетом ромашек, я была счастливой, новой, свежей. И не так уж плохо, если скоро все правда закончится, если скоро все наладится, а людям вокруг станет спокойно, потому что мне будет спокойно вместе с ними.

Я шла быстро, и все вокруг шумело, проезжающие машины старались притормаживать, чтобы не облить меня, но у них ничего не получалось, и все казалось в самый раз заполненным и правильным, мне некуда было спешить. Мимо прошла пара: короткостриженая худая женщина, из тех, которые стареют резко, неожиданно, за год, а до того ходят неизменными, просто чуть более уставшими, и мужчина – старик с палочкой. Она вскипала: «Я хочу вернуться обратно!» Он успокаивал: «Ну давай дойдем до конца и сразу вернемся». Она кричала: «Нет, я тебе говорю, я хочу обратно прямо сейчас, я же сразу сказала, что не собираюсь туда идти». Завтра я проснусь, и в голове у меня будет идеальная идея для рассказа, я напишу его, и меня опубликуют. Ко мне подойдет в кофейне идеальный мальчик, а я скажу ему, что сейчас не хочу отношений, потому что главное – узнать себя, главное – понять, кто я, и не будет никакого сомнения, что впереди еще сотни таких же идеальных мальчиков. За уличным шумом почти не было слышно жужжания, из-за туч черно-желтым светило солнце, и мне изо всех сил не хотелось, чтобы улицы заканчивались и наступал дом, потому что, как только я останусь одна, жужжание вернется. Я дошла до парадной, села на ступени под козырек и стала свайпать: