В это время в училищном клубе только что завершился вечерний киносеанс, и народ высыпал на плац.

– В «Романтике» наших бьют! – едва преодолев препятствие в виде железного забора, прокричал посыльный.

Парни из роты почетного караула (под два метра ростом, косая сажень в плечах), как олимпийские чемпионы в барьерном беге, перемахнули заграждение и скрылись в темноте парка. Словно получившие сигнал SOS и поднятые по тревоге, другие курсантские роты тоже ринулись в опасный район.

Не успел дежурный по училищу доложить о происшествии по команде, как увидел из окна штаба мчащуюся в сторону КПП толпу второкурсников. Подполковник пулей выскочил на улицу. Пытаясь остановить вышедший из-под управления батальон, он достал пистолет, вскинул руку вверх и прокричал:

– Стоять! Назад! Сержанты, ко мне!

Однако применить табельное оружие не решился… Взбунтовавшиеся курсанты едва не разнесли стеклянно-металлические двери контрольно-пропускного пункта, когда с неодобрительным гулом пронеслись мимо ошалевшего дежурного прапорщика. Спрыгнув со ступенек, возмутители спокойствия моментально скрылись за поворотом. Топот яловых сапог раздался в окрестностях гулом приближающего урагана. Гвардейцы-старшекурсники, словно полчища разъяренных циклопов, помчались далее по аллеям парка на выручку младшим братьям.

Далее показания свидетелей расходятся. Одни участники сражения говорят, что успели хорошенько поддать уносившим ноги местным парням. Другие вспомнили, что приехавшие по вызову в парк военные патрули и наряды милиции остудили пыл дерущихся, и направлявшаяся туда толпа курсантов по чьей-то команде вернулась обратно в казенные квартиры. Аккурат к вечерней поверке.

Морпеха Вовку Б. в бессознательном состоянии в карете скорой помощи увезли в окружной военный госпиталь. Остальные гусары особо не пострадали, отделавшись легкими ушибами и царапинами. Во всяком случае, за медицинской помощью никто не обращался.

В казармах и кубриках в тот злополучный вечер долго не могли уснуть…

Естественно, массовая драка попала в сводку криминальных происшествий (ближайший отдел милиции располагался на соседней улице Коперника). Неподалеку от парка большим кораблем на углу улицы Дзержинского стояло здание областного управления всевидящего ведомства. К едва очнувшемуся в реанимационной палате курсанту срочно прибыл дознаватель. Так что службы правопорядка владели оперативной информацией и, разбираясь, пытались погасить вспыхнувший конфликт.

Наутро все училище построили на плацу для опознания нарушителей. Сам грозный военный комендант Львовского гарнизона вместе с заместителем начальника училища полковником Кобозевым и несколькими потерпевшими гражданскими парнями обходил строй курсантов в надежде изобличить хулиганов.

Внимательно всматриваясь в лица, внушительного роста полковник, «включив» экстрасенсорные способности, пытался определить, был ли курсант в тот вечер на «поле боя» или смотрел кинофильм в клубе, как чаще всего отвечали заподозренные в драке нарушители дисциплины. Кого-то, отмеченного рассеченной бровью или ссадиной на лице, все же вывели из строя для дальнейших разбирательств (они тоже давали показания дознавателю). Как гласит народная молва, одного курсанта-нарушителя все же вычислили. Свидетели распознали его по… золотым зубам. Долго с ним разговаривать не стали, отправили солдатом в войска.

Конечно, громкий скандал о непримиримом противостоянии военных и гражданского населения был невыгоден властям – ни армейским, ни партийно-советским. Поэтому дело вскоре само собой рассосалось, как фурункул на мягком месте. Однако, по версии военного следствия, главным зачинщиком драки был определен военнослужащий, как раз больше всего пострадавший в этом майском побоище и побывавший, кстати говоря, после полученного коварного удара по голове в состоянии клинической смерти. Это вполне достоверно констатировали медики.