Бахыт начинал уже волноваться, как бы народ не устал и не разошёлся по домам, когда со стороны улицы послышался шум, и через невысокую ограду с той стороны футбольного поля на территорию шестнадцатой школы хлынул поток на этот раз не вполне незваных, а в чём-то даже долгожданных гостей из соседнего района. Перепрыгивая через забор, они затем собирались в тесные группы вокруг противоположных ворот. Когда их скопилось уже приличное количество, в сторону учеников шестнадцатой школы полетели угрозы и оскорбления. Многие на них отвечали и даже пытались выбегать в сторону противника, но Баха и Рустем сразу же останавливали таких сорванцов.

Противник, судя по всему, был настроен драться не на жизнь, а на смерть: у каждого была палка, кусок металла или ещё какой-либо опасный предмет. Среди представителей соседней школы Баха заметил вчерашних побитых пришельцев – эти кричали и жестикулировали особенно яростно.

Через забор перемахнули последние бойцы девятнадцатой школы, и Баха, обведя вражескую толпу взглядом, с тревогой оценил её не менее чем в полтораста человек. Кроме того, их состав был заметно однороднее и сплочённее разношёрстного воинства шестнадцатой школы: Бахе сначала даже показалось, что все гости примерно одного роста и одеты одинаково, и причёски у них тоже похожие.

Баха поделился опасениями с Сериком, но тот махнул рукой и сказал:

– Нет, такого количества тут нет. Даже сотня едва наберется. Не бойся, веди себя спокойно, на тебя ведь все наши смотрят.

Баха постарался взять себя в руки и сделать самое свирепое выражение лица, на которое только был способен.

Девятнадцатая школа сомкнула тесные ряды, и вчерашний побитый главарь вышел вперёд, сверкая гигантским фонарём под глазом.

– Эй, вы, козлы! – закричал он на всё поле. – Отдавайте наши деньги!

В ответ ему понеслись ругательства и целые гневные тирады. Баха с трудом успокоил своих ребят и проорал вражескому боссу:

– Эти деньги вы отобрали в нашей школе, а значит, деньги наши!

Столь дипломатичная и лишённая мата фраза поставила врагов в тупик – они явно не нашлись что ответить.

– Хорошо обосновал, – раздались одобрительные возгласы из толпы позади Бахи.

В рядах противника происходило мельтешение и перегруппировка: одни о чём-то совещались, другие выступали вперёд и, не найдя достойного ответа на заявление Бахи, поливали шестнадцатую школу отборным матом.

– Что-то непонятное у них происходит, – сказал Серик, подойдя к Бахе. – Наверно, не все по-боевому сегодня настроены.

– Это хорошо, – отозвался Баха. – Значит, надо нападать.

– Чего? – Серик внимательно посмотрел на Бахыта.

– Идём в атаку, – коротко сказал тот. – Самое время.

И, не дожидаясь ответа Серика, Бахыт поднял сжатую в кулак руку к небу и заорал:

– Мочи их! – после чего помчался вперёд с энергией дикого буйвола, готовый в одиночку раздавить всю вражескую свору и совершенно не заботясь о том, идёт кто-то за ним или нет.

Тем самым Бахыт произвёл эффект спускового крючка – остальные тоже понеслись в атаку: на опешивших от неожиданности учеников девятнадцатой школы, словно налившаяся гневом грозовая туча, надвигалась яростно ревевшая и ощетинившаяся десятками палок тёмная толпа. Впрочем, враги оказались не робкого десятка: оправившись от внезапности, они заорали в ответ, и навстречу бойцам шестнадцатой школы полетели камни и куски арматуры.

Бахыт, устремившийся вперёд, словно дикий жеребец, на середине пути вспомнил, что выполняет в сегодняшней сваре ещё и обязанности лидера. На ходу он оглянулся и успел заметить, что никого из его ребят метательные снаряды не задели, потому что все умело увернулись: только в одном месте двое школьников, пытаясь отклониться от падающего куска железа, столкнулись между собой и неуклюже повалились на землю.