Расправившись с добрым десятком кирпичей и уймой деревянных брусков, Риза вытерся полотенцем и быстрой пружинящей походкой зашагал к выходу из спортзала. При его приближении ребята встали и по очереди пожали Ризе руки. Серик предупредил Баху, что Риза, в отличие от всех остальных, ни с кем не обнимается, и на лице его никогда не проступает даже тень улыбки. Со всеми он вёл себя одинаково бесстрастно и говорил в основном односложными короткими фразами. Исключение составляли его близкие друзья-спортсмены, с ними он иногда позволял себе долгие разговоры и даже угловатые шутки.

На Баху Риза посмотрел исподлобья, но без агрессии. Сухо поздоровавшись, он в полном молчании выслушал долгий рассказ и просьбу Серика, после чего уселся на старую боксёрскую грушу, валявшуюся в углу, и, задумчиво почесав подбородок, изрёк:

– Ты меня, Серик, знаешь – я стараюсь никогда ни во что не влезать.

– Да, но ты ведь учился в нашей школе, а у нас сейчас особенный период в развитии, – сказал Серик. – Когда был Амантай, все привыкли, что каждый сам за себя, и другие школы нас за людей не считали. А теперь у нас появился шанс доказать всему району, что мы… – тут Серик запнулся, подбирая подходящее выражение.

– Что – вы? – бесстрастно спросил Риза. – Доказывайте, что хотите, это ваше дело.

– Мы теперь – хозяева своей территории, – нашёлся, наконец, Серик. – Понимаешь, при Амантае…

– Не говори мне про этого длинного, – брезгливо оборвал Серика Риза. – Он для меня никто. Его только малолетки боятся.

– Да, но идея с общаком была хорошей. Теперь мы берём общак в свои руки и будем действовать по справедливости.

– Общак… – задумчиво проговорил Риза. – Модное слово. Что вы можете знать про общак?

– У тебя десять-пятнадцать бойцов, кстати все они тоже из нашей школы или учились там раньше, – сказал Серик. – Вы ломаете кирпичи, а с этими районными наркоманами и подавно справитесь. Вы нам нужны. Не хотел этого говорить, но, вообще-то, все знают, что, когда идут районные разборки, участвовать должны все честные пацаны.

– А ты меня не учи, – беззлобно предостерёг Риза.

– У нас новый смотрящий, – Серик показал на Баху, которого Риза смерил внимательным взглядом. – Я – казначей, держатель общака. Прикинь, Риза, на нашем районе никогда такой стройной системы не было. Если мы с твоей помощью побьем девятнадцатую, мы первыми на районе станем!

– Устал я от тебя, – сказал Риза. – Сказал же, мне это неинтересно. Делайте, что хотите, меня это не касается.

И Риза направился обратно к своим ребятам.

Бахыт сделал движение, намереваясь остановить его, но Серик ухватил его за руку и, когда Риза отошёл подальше, сказал:

– Не надо влезать, всё прошло хорошо. Он знает, что завтра после уроков у нас намечена разборка, и будет теперь думать. Риза принимает решения не один, у него много ребят, и они нормальные пацаны. Так что посмотрим, может, к завтрашнему дню он пересмотрит свою позицию. А ты приучайся больше молчать. Ты смотрящий, ты теперь в авторитете, говорить должен только в крайних случаях. В остальное время за тебя должны говорить другие.

Расставшись с друзьями, Баха сразу же отправился к Мустафе. Искать его долго не пришлось – Мустафа находился в ближайшей пятиэтажке, где уговаривал хозяина кооперативного магазина купить у него стопку лицензионных аудиокассет. Посетителей в магазине не было, поэтому Мустафа беспрепятственно донимал продавца уже, и по затуманенному выражению лица жертвы можно было предположить, что эта пытка длится не менее получаса.

– Таких кассет ты в городе не найдешь, – Мустафа уверенно рубил воздух ладонью. – В Торговом центре запись с шумами. Мой знакомый недавно записал у них «Легкий бум» и на следующий день прибежал требовать деньги обратно. В Доме быта запись чуть лучше, но тоже не фонтан. А у меня смотри: кассеты японские, вкладыши сделаны в официальной типографии, а не отпечатаны где попало. И самое главное – качество звука отличное!..