Снегопада в тот день не было, хотя по небу плыли тяжёлые тучи. Позёмка набрасывалась на оставленные следы, как злая псина. Тропа, ведущая в тайное место, ещё виднелась, но поди разбери пользовался ей кто-то сегодня или нет. Любимка брёл, увязая в снегу по щиколотку.

Когда свернул к стене, идти стало легче. Из-за близости хозяйственных построек и кустов снег сюда почти не наметало. Ускорив шаг, увидел край брёвнышка и почти сразу услышал всхлипы.

Сердце сжалось, когда представил себе эту картину. Холодно, кругом снег, заиндевелые камни стены и замёрзшие бревна избы, а девочка там уже не один час…

Он выступил из-за угла и замер. Лиска сидела к нему спиной, хрупкие плечики девочки ходили ходуном. Она была в лёгком полушубке без шали. Рыжие волосы шевелил ветер.

– Лиска, – тихо позвал он. Девчонка вскрикнула и что-то уронила в снег. Она обернулась, их взгляды встретились, веснушчатые щеки девочки залил румянец. У Любимки зашлась душа.

Как наяву он увидел Лиску сидящую при тусклом свете лучины и плетущую сумочку из кожаных полосок. В келье очень холодно, изо рта девочки идёт пар. Напёрстка у неё нет, поэтому игла часто ранит озябшие пальчики, но Лиске все нипочём. Она напевает что-то под нос и улыбается.

– Любиму подарю. Зайдёт попрощаться, я и подарю.

Образ исказился и подёрнулся рябью. Вместо него явилось другое воспоминание. Просторная комната ярко освещена масляными светильниками. Печь пышет жаром. Большая компания подхалимов заходится от хохота.

– Я слыхал, у тебя там поклонница есть. Рыжая такая! – громко говорит Рыж и хитро косит на Дуняшу.

– Поклонница?! – не обманывает его ожидания та. – А ну расскажи! Расскажи скорее!

– Её как-то странно зовут. Лисичка? Лисёнок?

– Лиска! – Дуняша залилась звонким хохотом. – Эта дурочка малолетняя? Она скорее парень, чем девица. Ни стыда, ни совести.

Любимка вспомнил, как покоробили его эти слова. Но он смеялся вместе со всеми. И даже не подумал заступиться за бедную девчонку. Теперь ему сделалось так стыдно, что опустил глаза и смутился.

Какое-то время они стояли друг перед другом, потом вдруг Лиска пролепетала:

– Я виноватая. Прости меня, Любимка. Это я виноватая…

Она закрыла ладошками веснушчатое личико и отвернулась. Любимка больше не мог это терпеть. Он шагнул к ней через снег и обнял. Ощутив какая она замёрзшая, распахнул полушубок и постарался впихнуть девчушку в тепло.

– Лиска. Что ты такое говоришь?! Если кто и виноват, то я один. А ты… Ты чистая. Я недостоин твоих слез!

– Я дурочка! – шептала она в ответ. – Ты не пришёл, даже не поглядел на меня, когда уходил. Я разозлилась и крикнула тебе вслед: "Я потеряла, и ты потеряй!" Понимаешь?! Я так и сказала!

Она попыталась вывернуться из его рук, но он прижал её крепче прежнего.

– Тише! Тише, Лиска. Ты ни в чем не виновата! Я люблю тебя! Ты мне как сестра! – она дрогнула всем телом. – Больше чем сестра! А неудача на меня свалилась не потому, что ты так сказала. Это наказание, за то, что я забыл друзей! За то, что не пришёл попрощаться! За то, что поддался гордыне и забыл, кто я есть на самом деле!

Слова изливались из него одно горячее другого. Он словно исповедовался перед ней. Лиска затихла, перестала вырываться и слушала. Когда она отстранилась и поглядела на него, её глаза были полны слез. Но теперь она плакала не по себе, в её глазах Любим увидел отражение своей боли.

– Любимушко, – проговорила она. – Но ведь ты вернулся к нам. Ты пришёл… – она запнулась. – Ко мне.

Он кивнул, не в силах говорить.

– Значит, теперь все будет хорошо? – спросила девочка. Её спутанные рыжие волосы шевелил ветер. На веснушчатых щеках замёрзли слезы. В ней было столько надежды, что Любимка не мог ответить иначе.