– Так в чём же дело? – спросил Леон и дружески похлопал де Гиша по запястью руки, нервно сжатой в кулак.

– Господа! Господа, в такую рань! Чему обязан? – послышался недовольный голос с верхних ступенек лестницы, а через минуту в приёмную спустился мэтр Савари собственной персоной.

На лице кудесника моды бледном после бессонной ночи, проведённой за шитьём, отразились удивление и страх.

– Ваше сиятельство? Но как же? Зачем же? В такую рань! Разве примерка назначена уже на сегодня? Но я же говорил! Я послал к вам моего слугу с запиской… Неужели я всё перепутал?

По осунувшемуся виду мэтра нетрудно было догадаться, что волнения и труды в течение последних двух недель подкосили его здоровье. Он устало провёл ладонью по небритой щеке и тут же замахал руками, делая знаки спускающимся вслед за ним подмастерьям:

– Прочь! Прочь! Нечего тут глазеть! Я вас не звал!

– О нет, мой дорогой мэтр! – поспешил успокоить его Данжюс и указал на софу, предвидя, что мэтр может упасть в обморок, если, доведённый до отчаяния, он сейчас же не найдёт для себя надёжную опору.

– Вообще-то, это я приехал на примерку, мэтр! – заявил де Гиш и обратил недобрый взгляд на Данжюса, который проявил, по его мнению, неуместную заботу о состоянии здоровья портного, тогда как об этом могли позаботиться его многочисленные подмастерья или слуги.

– Но… Но я уже имел честь доложить тому господину, который прибыл от лица вашего сиятельства… – прошептал Савари.

– Я ничего не понял с его слов, милейший! – отрезал де Гиш и подбоченясь, встал напротив поникшего плечами мэтра. – Вот я и решил явиться сюда к вам и во всём разобраться.

– Так ведь я же…

С тем, чтобы как-то смягчить возникшую для почтенного мэтра неприятную ситуацию, Данжюс подозвал его старшего помощника и указал на дверь:

– Вот что, любезный! Пошлите к мадам Ларош в трактир «Под знаком Солнца». Пусть там распорядятся, чтобы привезли завтрак на шестерых человек. И вина, да побольше! Воспользуйтесь моей каретой!

– На шестерых? – уточнил д’Эффиа, а де Беврон с опаской посмотрел на потемневшее от гнева лицо де Гиша и подошёл к нему, чтобы незаметно накрыть ладонью его пальцы с побелевшими костяшками, которые с силой сжимали эфес шпаги.

– Ну да! Нас четверо, плюс мэтр Савари, – Леон всё с той же благожелательной улыбкой кивнул мэтру и повернулся лицом к де Гишу. – И я уверен, что с минуты на минуту здесь появится ещё одна очаровательная персона.

– Кто? – напускная таинственность Данжюса сбила его с толку, и де Гиш повернулся к дверям вестибюля, откуда уже доносились громкие голоса, дробный стук каблучков и шорох тяжёлых юбок модных платьев, подол которых накрахмаливали так сильно для того, чтобы подол платья выглядел похожим на колокольчик.

– О! Вот и вы, мой милый друг! – воскликнул Данжюс и вместо того, чтобы ответить де Гишу, бросился навстречу прибывшей молодой особе. – Княгиня!

– Чуть свет, и я уж у портного! – весело рассмеялась Катрин де Грамон, переступая порог гостиной. – Однако! Вот это сюрприз! Я не ожидала, что к примерке моего нового платья будет проявлено столько интереса! Мэтр, как же так? А как же наш уговор хранить эскизы и наброски в строжайшем секрете?

Одарив дружеской улыбкой де Беврона и д’Эффиа, застывших в немом удивлении, Катрин кивнула брату, подала руку Данжюсу и направила стопы к софе. Мэтр Савари, тяжело дыша, поднялся с подушек, едва успев склониться перед княгиней, с недавних пор затмившей красотой и остроумием, а также изяществом своих нарядов самых известных красавиц королевского двора.

– О, мадам! Дорогая моя княгиня! Муза! – выговаривая слова комплиментов, Савари облобызал милостиво протянутую к нему тонкую ручку, украшенную браслетом с бриллиантами.