Уже спускаясь по верёвочной лесенке в шлюпку, Арман услышал, как капитан сетовал на непогоду, ураганные ветры и шторм, которые застигли их во время перехода через пролив, тогда как оставшиеся на судне охранники, сопровождающие офицера таможни, выкрикивали что-то из трюма корабля. Таможенный досмотр и оплата пошлин за груз не интересовали генерала, но казалось странным то обстоятельство, что их с Данжюсом отправили во Францию с поддельными документами на судне, перевозящем торговый груз, словно они были опасными беглецами, которых преследовали английские власти!

На площади перед пристанью стоял экипаж с парой гнедых. Если бы их масть и стать описывал известный при дворе остряк, маркиз де Лозен, то он наверняка упомянул бы Росинанта, легендарного скакуна славного идальго, – героя всем известного испанского романа о Дон Кихоте.

– Это они нас ждут? – с сомнением в голосе спросил Данжюс и, недоумевая, оглядел широкую площадь в поисках другой кареты с лошадьми из королевских конюшен. – Я-то думал, что мы поедем верхом… Или хотя бы в более приличной на вид карете, что ли.

– Вы кое о чём забыли, мой дорогой Леон, – с улыбкой напомнил ему де Руже, – несмотря на то, что мы отправились в Англию в качестве королевских посланников, мы возвращаемся во Францию инкогнито. А скромным, никому не известным путешественникам и антураж полагается соответствующий.

– Ну да. Эта парочка лошадей как нельзя лучше подходит для провинциалов, – Леон потёр затылок и переглянулся с Лауделлом.

– Дорогой господин де Маньэглиз! С прибытием вас!

С этим приветствием из окна кареты выглянул рыжеволосый молодой человек. Он тут же распахнул настежь дверцу, но вовсе не для того, чтобы пригласить так называемого господина де Маньэглиза и его спутников занять места внутри. Вместо этого он вытянулся вверх и, бесцеремонно хлопнув пятернёй по крыше кареты, громко крикнул дремлющему на козлах кучеру:

– Эй, Монжон! Хорош спать! Слезай уже и подними багаж. Да закрепи надёжнее!

– Сударь! – в голосе де Руже прозвучали строгие нотки.

Он хоть и прибыл в Гавр всего лишь инкогнито, но ожидал формальной вежливости со стороны человека, посланного ему в помощники по распоряжению префекта парижской полиции.

– Доброе утро, граф! – рыжеволосый молодой человек весело улыбнулся, кивнув сурово смотрящему на него генералу, и дружелюбно указал на жёсткое сиденье с двумя подушками по бокам, – мне сказали, что вы прибудете утром. Но уж как-то вы припозднились. Прошу вас, располагайтесь с удобством, господа, и едем уже! Не знаю, как вы, а вот я смертельно голоден. Я ждал вас с самого рассвета.

– Ещё бы, – поняв намёк, скрытый в прищуренных глазах молодого человека, де Руже без лишних слов поднялся в экипаж и сел у окна, оставив рядом с собой место для Данжюса.

Лауделл забрался в карету последним и занял оставшееся свободным место рядом со встречающим их незнакомцем.

Поскольку багажа у путешественников оказалось немного, то кучеру не пришлось долго возиться, крепко привязывая бечёвкой дорожные сундуки и саквояжи к задней стенке кареты. Всего через несколько минут над всей площадью раздалось ритмичное цоканье копыт и грохот колёс экипажа, лихо катившего по мостовой, мокрой после короткого утреннего дождя.

– Мы отправляемся в Кале? – спросил Арман.

– О нет! Ведь вы же граф де Маньэглиз. А это значит, что вы из здешних краев. Так что для начала мы отправимся в ваш городок и заглянем в корчму. Там подают изумительные пироги. Когда я получу сообщение о том, что за нами никто не увязался, то мы отправимся туда, куда вам необходимо. Верхом.