В военные годы Андаманы первыми провозгласили независимость от Британии, но их тут же захватили японцы. Тогда как белые люди едят ложками, вилками и ножами, короткие люди обходятся двумя деревянными палочками. Эта простота мышления проявилась и в способах пыток. К чему заковывать пленника в кандалы, если можно выкручивать ему руки и ноги, пока они не сломаются? Зачем его вешать, если можно снести ему голову мечом? И зачем отнимать у местных запасы съестного, если можно утопить их в океане и тем самым решить проблему нехватки еды?

Для британцев развалины бунгало – это всего лишь разбросанная по траве карточная колода, но японцы увидели в них скрытый потенциал. Как профессиональный шулер, сдающий карты заново, они собрали дом опять и объявили его своей резиденцией, окружив несколькими бункерами на соседних склонах. Они завезли на остров гигантских улиток родом с Малайзии – хороший источник белка. Когда британские корабли взяли архипелаг в осаду и перекрыли все пути для поставки провизии, эти улитки стали для осажденных настоящим спасением – бери и жуй, даже солить не обязательно. Еще десять лет спустя о поедателях брюхоногих будут напоминать разве что полуразрушенные бункеры. Количество улиток резко вырастет, и в результате они станут самыми злостными огородными вредителями, уступающими по этой части только оленям-мунтжакам, завезенным британцами ради того, чтобы на них охотиться.

Когда в войне произошел перелом в пользу союзных войск, лорд Гуденаф создал в палате лордов новый комитет, дабы вернуть острова обратно в лоно Империи. Но радость победы во Второй мировой оказалась скоротечной, как восход солнца, – ибо солнце над Британской империей уже закатилось. Теперь Андаманские острова вошли в состав независимой Индии. Лорд Гуденаф невольно почувствовал себя обманутым: он, влиятельный аристократ из величайшей колониальной державы, какую только видел свет, больше не имел права вернуться туда, где по могуществу едва не сравнялся с Богом.

Ни голодающие улиткоеды, ни отступающие сахибы не были реальной властью, и еще почти два года Андаманы оставались фактически брошенными. В эту пору четверо пьяных юнцов-каренов – представителей этого народа британцы завезли сюда из Бирмы, чтобы было кому работать на их фермах, – объявили себя верховными правителями архипелага и превратили Бунгало Гуденафа в свой дворец. Вечера они коротали в патио, подрисовывая усы королю Георгу на британских рупиях и кроя из скатертей государственные флаги. Часами обсуждали они национальный символ свободных островов. Будет ли это свирепая многоножка длиною в целый фут или крошечная хрупкая птичка салангана, которая лепит себе гнездо из собственной слюны? В 1948 году контора Службы лесного хозяйства стала на островах единственным представительством нового государства – как потрепанный флаг, развевающийся на предательски шатком снежном пике.

Когда ничего этого не знавший Гириджа Прасад решил перебраться в Бунгало Гуденафа, он поступил так в точности по той же самой причине, по какой оно притягивало к себе “божественных нанга”, британцев, японцев и каренов. Стоя на этой вершине и глядя, как блестит солнце на обманчиво голубом море, ты чувствовал себя властелином мира.

В то время как Гириджа Прасад готовился привезти сюда свою невесту, лорд Гуденаф вынашивал новые планы. Теперь он собрался в вояж по тихоокеанским островам. Пока новобрачные коротали медовый месяц в недрах затянувшейся бури, лорд возобновил свое путешествие к Богу. Бороздя воды Тихого океана, он понял, что все названия, какими бы новыми и уникальными они ни были, в конечном счете являются синонимами универсальной, но трудной для осознания истины. Природа жизни, борьба за выживание – все это остается одним и тем же, независимо от того, сколько у существа пальцев.