Тогда, двадцать лет назад, неопытной, открытой девчонке…

Нет-нет, да и представляющей себе, каково это – влюбиться? Так, чтоб до сумасшествия…

Я всегда хотела именно так. До сумасшествия. Как в книгах. 

Ну вот и получила то, что хотела. И даже больше. 

Так получила, что до сих пор в себя не могу прийти. И до сих пор смотреть на него не умею спокойно. Он за годы изменился, стал суше, вальяжнее, и, если б не знала, какой яростный зверь прячется за холодной, полностью положительной внешностью… 

Но я знала, всегда знала, что это за монстр – Олег Сухой. 

Хотя вру. 

Поначалу не знала. 

Даже, когда спас меня от черных риэлторов, от тех упырей, что хотели прадедушкину квартиру отобрать. 

Тогда для меня, молоденькой и восторженной, открытой миру, он казался кем-то вроде прекрасного принца. Притом, я прекрасно осознавала, что Олег – совсем непрост. Но почему-то закрывала на это глаза. Предпочитала не замечать. Не думать. 

За что и поплатилась, конечно же. 

Получила урок. 

Первый из многих. 

Телефон предсказуемо пиликает сообщениями от Игоря. Потом звонок. Тоже. Предсказуемо. 

Я отворачиваюсь к окну, машину трясет, за окнами мелькают уже какие-то совершенно непонятные подворотни.

Вадим, который не успевает ухватиться и немного пролетает по салону, ловит мой взгляд, морщится:

- Сейчас подъездами поедем… Василий Геннадьевич, а, может, по нормальным улицам, а? – повысил он голос, чтоб докричаться до водителя. 

- Не учи батьку детей делать, салага, - басит водитель и опять резко сворачивает в какой-то малозаметный проезд. 

Вадим пожимает плечами. 

С водителем спорить себе дороже, он реально лучше знает, куда и как. 

Я улыбаюсь. С бригадой мне повезло. Вадим – молчаливый и спокойный парень, спортивный, довольно мощный, рядом с ним я выгляжу совсем маленькой. Но зато не страшно мотаться по парадным. Василий Геннадьевич – хоть и ворчливый и неуживчивый, имеющий на все свое мнение пенсионер, зато - прекрасный водитель, знающий весь Питер, как свой карман. Не приятели. Коллеги. И это хорошо. 

Опять возвращаюсь мыслями в прошлую ночь. 

Олег не угомонился до сих пор с этим замужеством, надо же. Продолжает давить. 

Ну, вполне в его манере, привычно даже. Это был бы не Сухой, если б не старался дожать.  

Но мне все равно не по себе. В основном, от того, что каждый раз избегаю его взгляда, когда перевожу все в шутку. Или молчу, как в этот раз. 

Уже давно все сказано. Столько всего сказано. 

Зачем ворошить? 

Не хочу. 

Я вообще мало чего хочу. 

Меня все устраивает сейчас. Устраивает моя жизнь, относительно спокойная и тихая. Устраивает штиль на личном. Не нужны мне эмоции. Переела. 

А он, как назло, не понимает. Не оставляет меня в покое. Ворошит все время что-то. Все пытается вернуть то, прошлое, которое давно уже похоронено и забыто. Зачем?

Чего ему не хватает? 

У него есть все. 

Да у него и раньше все было, зачем лукавить? 

Но почему-то всегда была нужна я. 

И когда-то я была этому рада. 

Глупая маленькая девочка. 

- Ольга Викторовна, вызов! На прошлый адрес. Ребенок обварился кипятком. 

Ну вот как тут сдержаться и не выматериться? Я держусь. 

Вадим – нет. 

Врубаем люстру и мчим назад. 

В квартире пахнет еще больше кошками, щами, орут мужики, визжат дети, и прямо посреди кухни плачет маленькая девочка в мокрых колготках. 

Мать пытается содрать их с нее, но я успеваю крикнуть, чтоб оставили. С кожей же сейчас снимут!

Вадим молча идет вперед, я – следом. 

И в тот момент, когда я прохожу мимо комнаты, в которой мы в прошлый раз меряли давление, оттуда выскакивает бабка и с криком:

- Сглазила, сука! – бросается на меня.