Они скитались. Я же был просто телом. Между жизнью и смерть. Добро и злом. Раем и адом. Иногда мне казалось, что надо мной смеются пустынные джинны. Иногда я слышал голоса прекрасных дев в раю. Иногда видел улыбку матери и ощущал одобрительные братские объятия Мухаммада.

Я не жил… И все равно, в этом тумане беспамятства видел свою звезду, Майя. Видел тебя, девочка моя…

Ты являлась ко мне каждый день. Обнимала, ласкала, гладила по волосам, шептала, что верна и что любишь…

Он закрыл глаза, преодолевая напряжение. Лицо Тамера, казалось, было сейчас каменным.

-Ты любила меня… Кормила меня… Улыбалась мне… Ласкала…

Он закрыл глаза… Так продолжалось около двух месяцев, пока я балансировал между правдой и ложью… Между реальностью и сказкой…

А потом… В один из дней, когда я тянул руки к твоему лицу и улыбался к тебе, золотой туман начал рассеиваться и… вместо твоего лика, Майя, я увидел Далиду… Дочь правителя Ашанти…

Это она все это время заботилась обо мне…

Тамер замолчал и задумался.

Глубоко вздохнул.

- Я не знаю, правду ли говорит эта женщина или нет. Была ли у меня с ней близость, или же это ложь, Майя… Знаю только, что я не был в сознании, а когда его обрел, сразу покинул пределы их поселения, направившись со своими единомышленниками отвоевывать то, что по праву мое… Вот тебе правда, Майя… Такая, какая есть…

На глазах снова навернулись слезы. Я была рассеяна. Не знала, верить ли ему или это очередной блеф, манипуляция. Голова болела еще сильнее…

-Мне нужно побыть одной, Тамер, - сказала честно, - пожалуйста, мне нужно пару дней прийти в себя.

Он печально улыбнулся, накрыв указательным пальцем мои губы.

- Отдыхай, любимая, - нежно прошептал, заправляя мои пряди за ухо, - у тебя есть пара часов, но о большем не проси…

Я вопросительно уставилась на него.

- Я не изменю своего решения, Майя. Теперь, когда ты все помнишь, тем более… Ты теперь живешь в моих покоях. Делишь со мной одну постель…

-Нет…- внутри начал подниматься рьяный протест, но Тамер подавил его жестким поцелуем.

Его глаза сейчас горели тем же самым пламенем, которым он жег меня, когда выкрал из Москвы и насильно вез в мой «новый дом», как тогда заявил.

Отвела глаза, но он снова заставил на него посмотреть захватом пальцев на подбородке.

- Ты моя жена, Майя. Моя во всех смыслах. Я решаю, где твое место. Твое место в моей постели. Подо мной, девочка моя, - ведет по лицу, шее, груди ребрами пальцев обманчиво нежно, - ты родишь мне наследника, Майя… Родишь моего сына…

Мои глаза наполняются слезами. Хочу оттолкнуть его, но сил совсем нет.

-Уже есть та, кто скоро тебе родит! - выплевываю в него всю свою женскую обиду, но он с легкостью от нее изворачивается. Она его совсем не трогает.

- Беременность Далиды ничего не меняет, умри. Я вообще не уверен, что этот ребенок мой. Я не помню секса с ней. Зато…- он снова гладит меня, снова одержимо заглядывает в мои глаза, - с тобой я помню каждый твой стон, каждый всхлип, каждый оргазм… Мне нужен сын от любимой женщины, Майя… От тебя. Ты родишь мне мое продолжение… Того, кто будет радовать мое сердце до последних дней своей молодостью и силой, в котором я буду видеть воплощение своей любви к тебе… Нашу страсть… Твою красоту, моя прекрасная…- гладит мою щеку. Гипнотизирует, - прими свою судьбу, Майя… Не ищи сложностей там, где для нас двоих их быть не может… Я дам тебе пару часов, чтобы собраться с мыслями, а ночью…

Наклоняется и проводит носом по моей скуле, глубоко вдыхает, а потом прикусывает мою губу.

-Я снова возьму то, что по праву моё… Снова и снова буду брать…

Я хочу возразить, отстраниться, возмутиться, но в этот момент мы оба отвлекаемся на громкий стук и тут же открывающуюся дверь.