Если заявитель, например, говорит, что ему нанесли три удара по лицу, то жулик, сотрудничая со следствием, не может в последствии скромничать, утверждая, что ему хватило и одного удара, чтоб челюсть потерпевшего хрустнула. Хотя в действительности, скорее всего, ударов было два. Заявитель от страха преувеличил, нападавший от боязни тюрьмы – приуменьшил. А суть в том, что челюсть сломана. И тут надо свести видения одного и того же воедино. Иначе нужно собирать всех участников вместе в кабинете дознания и проводить очную ставку. Это когда потерпевший говорит, что ему нанесли три удара, находясь напротив подозреваемого с защитником. По последующей после этого реакции жулика окружающим становится понятно, что заявитель преувеличивает. Либо у злодея гаснут глаза, поскольку при всех врать становится сложнее, и он соглашается, что действительно бил больше, чем один раз. В данном случае – два. Тогда и потерпевшему некуда деваться. Начинаются такие слова, как: «ну не помню, может и два. Всё быстро произошло, мог напутать…» Вот почему в споре рождается истина. Только на спор нужно позвать арбитров.

Конечно, иногда кто-то да упрётся, несмотря ни на что. Никакие психологические приёмчики не помогут. Есть люди, которые выдержат и пытки, не говоря уже о лицемерии ради манипуляции. Тогда того, кто гибче, будут подстраивать под консенсус.

Габоронов начал набирать на клавиатуре заявление от имени Десяткина следующего содержания: «На данном этапе дознания по уголовному делу № 648934 мои интересы представляет защитник Хлорин Р.Г. От услуг данного адвоката отказываюсь. Далее мои интересы по данному уголовному делу будет предоставлять адвокат Тимофеев М.О.». Распечатал. Отложил в сторону, чтоб Десяткин потом подписал.

«Понятых же надо», – подумал Сергей.

– Алло, Юра, привет! Что делаешь? Помощь твоя очень нужна, – начал Сергей, сразу дав понять, что звонок к другу по делу.

– Да так, дела обычные. Чем могу помочь? Что надо сделать? – выразил сразу готовность друг, хотя у самого дел всегда было много. Он занимался организацией свадеб.

– Понимаешь, Родина в опасности. Есть один гад, который отпирался от злодейства. В итоге он пошёл на сознанку. И нужно выводку ему сделать: на местность выехать, где всё случилось. Мне понятые нужны. Просто потом нужно будет допросить по этому поводу. Помоги, пожалуйста! А то реальных сейчас искать не вариант.

– Ну, в принципе, я готов, а куда подъехать? На долго это всё, чтоб мне знать заранее? Просто сегодня пятница, завтра свадьба, сам понимаешь…

– Подъехать в кабинет, а потом в Советский район поедем. Всё вместе, надеюсь, займет чуть больше часа! Пока ты досюда доберёшься…

– Ну ладно, сейчас подъеду.

– И ещё одно, Юра, брат, ты с кем сейчас? Есть у тебя на примете ещё кто-нибудь из гражданских? Мне двоих понятых надо! – заулыбался Габоронов, прося друга ради обеспечения процессуальных действий в уголовном деле.

– Кого-нибудь? А Светка подойдёт?

– Подойдет, подойдёт. У Вас же фамилии разные? – это была гражданская жена Юрия. Сам Юрка, занимаясь организацией свадеб, в зарегистрированном браке не состоял.

– Да, разные! Я как раз к твоему случаю и готовился! А то сейчас бы искали второго понятого, согласись я тогда пойти в ЗАГС, – в трубке послышались возмущения его сожительницы.

– Спасибо большое, брат, жду! – обрадовался Габоронов. Одной проблемой за сегодняшнее утро стало меньше.

Дознаватель, скопировав предыдущий протокол допроса, начал его заполнять по-новому. К слову «протокол» добавил «дополнительный», поменял дату, время, адвоката. Прошёлся по каждой строчке, чтобы не было опечаток, ошибок. На данном этапе множество его коллег «погорели».