– Бог с ними, – сказал Ватсон. – Мы ведь на «Титанике», и вы обещали раскрыть…

– Время пришло! – подхватил Холмс. – Я готов, дружище, посвятить вас в тайну Майкрофта и всего Вестминстера, которая привела нас сюда. Теперь я спокоен: если тайна всплывет где-нибудь за пределами «Титаника», я смогу ручаться, что мы с вами не имеем к этому никакого отношения. Но будет проще показать её вам, чем долго излагать на словах, которым вы всё равно не поверите. Идёмте!

Они спустились вниз по множеству трапов в недра огромного судна и долго шли по коридору грузового трюма, оставляя по обе стороны от себя двери складских помещений и корабельных кладовок. Электрические лампы прекрасно освещали стальной коридор, но воздух в нём был чем-то похож на воздух в горящей угольной шахте. Откуда-то тянуло гарью и жаром, тяжёлый запах машинного масла тупо давил на обоняние, в горле першило.

– Это с непривычки, дорогой Джон! – сказал Шерлок. – Другой конец коридора ведёт в машинное отделение и в кочегарки, где пышут пламенем топки корабельных котлов. Там настоящий ад! Но мы туда не торопимся. Нам нужен форпик[5] – грузовое помещение в носу этого гиганта, самый первый отсек сразу за форштевнем.

– Стоять! Дальше ни шагу! – услышали друзья сильный голос и увидели мощного полицейского в чёрной каске с кокардой, стоящего у глухой поперечной переборки.

– Констебль, я Шерлок Холмс! Пароль – три башни! Отзыв?

– Отзыв – львиная грива! Мы вас уже заждались, сэр!

– Вас должно быть три человека, чтобы меняться на посту.

– Так и есть. Мы меняемся через каждые четыре часа, больше в этой чёртовой душегубке не продержаться.

– Всех вас представят к награде, констебль, когда дело будет закончено. Когда мы все вернемся в Лондон, я напомню об этом вашему начальству в Скотланд-Ярде. Теперь приступим к осмотру и проверке. Никто не пытался проникнуть туда до меня?

– Нет, сэр. Последняя живая душа, которую мы здесь видели, был сэр Майкрофт, запечатавший эту дверь своей личной печатью. Вот она, совершенно целая. Согласно данной мне инструкции с этого момента, господин Холмс, мы переходим в ваше подчинение до прибытия в Нью-Йорк и сдачи груза. Прикажете открыть помещение?

– Валяйте! Господин Ватсон со мной, это мой помощник, который имеет право доступа в помещение.

– Да, нам об этом сказали, сэр!

Констебль сорвал печать и с помощью двух ключей вскрыл замки стальной двери, повернувшейся в петлях с ужасающим скрежетом. Ватсон почувствовал, как по хребту у него побежала струйка пота, а по коже поползли мурашки. В проёме было темно, но Холмс уверенно нырнул в черноту и через пару секунд включил освещение. Ватсон зашел в помещение, и констебль сразу захлопнул дверь за его спиной, оставшись снаружи.

– Как вам это, Ватсон? – Холмс широким жестом воздел правую руку снизу вверх, принимая величавую позу, достойную древнего римлянина.

Ватсон помолчал, разглядывая представшую его взору картину, потом с некоторым недоумением произнес:

– Очень смешно, Холмс! Мы что, везем в Америку артиллерийские снаряды? Даже в голову такое не могло прийти. Я отлично помню эти зелёные снарядные ящики полевой артиллерии, которые таскались с нашими войсками повсюду в Индии и Афганистане. На что вы подрядились, Холмс? Чёрт побери, тут хватит снарядов на целое сражение! Тут сотни ящиков, если не тысячи!

– Откройте один ящик, любой. Могу поручиться, что такие снаряды в королевской артиллерии вряд ли кто видел.

– Это же золото! Холмс! Тут слитки золота!!! Мы перевозим золото в снарядных ящиках? Что за бред? И все эти ящики с золотом, Холмс, все-все? Сколько его?!?! Тут же тонны золота! Такого не может быть! Не может быть… Ущипните меня, Холмс, я хочу проснуться!