– Как это можно видеть? – поинтересовался Бегемот, сидевший напротив Холмса за столиком под красной, как кровь, скатёркой.

– Курок стоит на боевом взводе! Меня очень удивило, когда я рассмотрел этот пистолет в музейной витрине, положение его курка. Курок не был спущен, как это делается всегда, он оставался во взведённом положении, поэтому любое неосторожное прикосновение могло повлечь за собой выстрел. Когда я сказал об этом музейному работнику, тот отмахнулся, сказав, что витрина под замком, к экспонатам никто не прикасается.

– Прекрасное оружие, – похвалил Фагот, – самое надёжное в мире, практически безотказное. Американцы перестреляли из него почти десять миллионов индейцев.

– Теперь я вижу, что музейный работник был вдвойне прав, – сказал Холмс, – в барабане нет шестого патрона. Боевой канал разряжен, поэтому боёк никак не мог попасть на капсюль.

– Обычная предосторожность, – заметил Ватсон. – Все офицеры в нашем полку делали так во избежание самопроизвольного выстрела. Но кое-кто забывал и тогда оказывался у меня на хирургическом столе со сквозным ранением стопы.

– Мистер Холмс предложил состязание в русскую рулетку, господа! – оповестил Фагот всю округу официальным голосом. – Дуэлянты стреляются из этого револьвера поочерёдно. Напоминаю, мистер Холмс, что в случае проигрыша вы становитесь самоубийцей, которого ждет церковное проклятие и самые страшные муки в аду. Вы не отказываетесь?

– Нет. Готов к расплате, но уповаю на удачу.

– Как интересненько! – зашёлся от восторга Бегемот. – Обещаю, комбатант, что лучший венок на вашей могиле будет от меня.

– Самое интересное! – Фагот взял театральную паузу и долго смотрел на Холмса. – Самое интересное, господа, мистер Холмс требует, чтобы барабан был полон! Все шесть патронов в боевом снаряжении в каморах! Свободной каморы нет! Обычно в барабане дуэлянты оставляют один патрон на шесть гнезд и решают, можно ли крутить барабан после каждого спуска курка или нет. Я не могу припомнить ни одного случая подобной дуэли, господа!

– Я тоже, – сказал Азазелло, видавший всё, что только бывало в подлунном мире. – Будет забавно!

– Сейчас нам предстоит увидеть нечто невиданное и небывалое! Первый же выстрел сносит голову! – вещал Фагот с интонацией балаганного зазывалы. – Кто первым стреляет, тот и погибает! Приступим к жеребьёвке, господа? Вы решили, мистер Холмс, какой жребий вы избираете?

– Да. Пусть это будет золотая монета с «Суссекса». Аверс мой, реверс – Бегемота.

– Безумству смелых поем мы песню! – похвалил Холмса Фагот. В его пальцах сверкнула жёлтая монета – гинея, отчеканенная в семнадцатом веке. – Здесь аверс, – показал он монету присутствующим, – на нём запечатлен их величество король Георг Второй профилем влево! А здесь реверс – герб и корона короля Георга! Перепутать эти изображения невозможно! Казино доверяет бросить жребий вам, мистер Холмс. Никто да не посмеет употребить магию, дабы повлиять на жеребьевку! Магия не укроется от меня, а мессир будет в гневе!.. Теперь всё в ваших руках, мистер Холмс!

Холмс запустил монету вверх сильным щелчком, и пока та кувыркалась в воздухе, словно бабочка-лимонница, перед его внутренним взором чередой промелькнули картины и сцены минувшего шестидневья. Всё началось с шахмат. Холмсу противостоял Бегемот, который демонстративно сидел в уютном кресле, спиной к доске, разыгрывая партию не глядя. Холмс был сильным игроком, но сейчас он рассчитывал главным образом на свою фотографическую память, запечатлевшую немало партий лучших шахматных умов современности. Турнирные партии Ласкера, Стейница, Пильсбери, Чигорина, Яновского, Алехина, Капабланки публиковались в газетах. Холмс и его сосед по Суссексу старина Пиккенс с удовольствием разбирали эти шедевры шахматной мысли и спорили о лучших вариантах. Разыграв дебют белыми, Холмс получил позицию, знакомую ему по партии Ласкер – Стейниц 1895 года. Это придало ему уверенности. Чёрные отставали с развитием и имели слабую пешку. Однако после двадцатого хода Бегемот перестал валять дурака, как он позднее выразился, и стал играть с отчаянной изобретательностью, сломав знакомый Холмсу шаблон. Смелый выпад ферзя блокировал задуманную комбинацию с конём, а неожиданная жертва пары пешек расчистила чёрным пространство для сокрушительной атаки по королевскому флангу. На сороковом ходу всё было кончено.