Шум моря, шуршащий где-то неподалеку от города был прерван очередным звоном колокола. Гул пронесся по тесным кварталам и пробежал по спине Данни, словно легкое прикосновение материнских пальцев, вызывая мурашки. На этот зов отозвались еще пара колоколов. Следом остальные. И вот, тут и там, со всех краев Ишерона разливался колокольный звон.

– Поспеши, ублюдок, – бросил Энхе Заян.

Не сказав иноземцу ничего в ответ, Чадд все же прибавил шагу, нырнув незримой тенью за очередной поворот. Лица коснулось свежее дуновение морского бриза, бьющего с побережья и ужасный смрад нижних кварталов слегка отступил под его натиском. Стараясь не отставать от индавирца, потирающего рукояти своих клинков, Данни прибавил шагу, глядя на мелькающий между домами вид на берег Спокойного моря. В одно мгновение он даже, казалось, заметил сияние столпа Перста, но, вероятно, это лишь утренний Соляр отразился бликами на горизонте волн.

Обойдя ближайшие сторожевые башенки окольными путями, они быстро пробежались по закоулкам жилых кварталов, надеясь, что не будут замеченными. Из некоторых домиков уже выбирались горожане, высовываясь из окон или выходя на балкончики, теснящиеся друг напротив друга в этих узких коридорах улиц. Некоторые из них, подмечая столь необычных гостей, провожали их взглядом. Настороженным и молчаливым. Ублюдок Чадд косился на них злобным взглядом, показательно перебирая пальцами по своим ножнам, а Энхе, словно бросая вызов, улыбался юным дамам, выглядывающим из окон. Такого энтузиазма Энрик не испытывал, напряженно поправляя копье, которое чуть ли не задевало своим острием низко посаженные балкончики. Данни же опустил взгляд, надеясь, что на него не обратят внимания, хотя взгляды эти чувствовались, словно свисающая ноша на плечах.

– Теперь сюда, – юркнул за очередной поворот Чадд.

– Так если они не разбежались, что будем делать? – обратился к Энрику индавирец, прищурившись и приподняв бровь.

– Как я и говорил, не обнажай меча первым, – ответил вперед кузена ублюдок. – Тогда к нам не встанет никаких вопросов.

– Выведем их из себя, – улыбнулся Энрик. – Ицхскую честь легко задеть, а эти речные господа скоры на гнев. Заставьте их первыми схватиться за мечи и тогда уже выхватывайте свои.

– Осталось только умело спровоцировать их? – кажется, Энхе Заяна это забавляло, как все прочее вокруг.

– С твоим языком, индавирец, это будет не сложно, я полагаю, – сказал чужестранцу брат, держась серьезнее него.

С очередным ударом колоколов, теперь донесшихся практически над ними с башни неподалеку, они, следом за ублюдком, выступили на центральную площадь. Собственные тени шагали впереди них, теплые поцелуи утренних лучей чувствовались на спине и шее, заставив Данни поежится.

Главная площадь Ишерона, обширная и свободная, днями, да и некоторыми ночами, полнилась людьми не хуже базарной части города. Мощеная желтой плиткой, она была исполнена в виде круга, изображая золотой диск Соляра. Поистрепанная вечным топотом человеческих ног эта плитка, некогда ярко желтая, теперь напоминала цветом скорее содержимое отхожих мест, а когда тут собиралось много народу, пахло также не лучше. Раз в год градоначальник приказывал красить плитку, но такому живому и густому на людей городу, как Ишерон, это мало помогало. Золотисто-желтый блеск плитки через несколько лун опять возвращался к цвету мочевины.

В центре площади находился небольшой, но красивый фонтанчик, излюбленное место влюбленных парочек, которое в обыденные дни те облепляли, словно голубки, как любил сравнить их Рейвин. «Благо хоть не гадят так же», усмехался над этими влюбленными юношами и леди Энрик.