– Не зря говорят, что трехцветные кошки приносят удачу, – радовалась Маша, запуская Мусю в новую, только что купленную квартиру.

А Муся мурчала, довольная и благодарная за то, что дали ей шанс исправить собственную, когда-то человеческую слабость.

Духовной жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился, —

И шестикрылый серафим

На перепутье мне явился.

А. С. Пушкин. Пророк

Серая лента асфальта с неровной пунктирной строчкой посередине извивалась то волнами (вверх-вниз), то змейкой (влево-вправо). Желтые гречишные поля по краям дороги быстро сменялись зелеными пшеничными, изредка – серо-коричневым частоколом соснового леса.

Дети на заднем сиденье спали, запрокинув белобрысые головы и открыв большие рты. Дима зевнул, потянулся, насколько позволяло водительское кресло, покрутил шеей. Шутка ли – пять часов в дороге. И еще три впереди. Остановиться бы, ноги размять, но тогда сыновья проснутся, и прости-прощай тишина. Опять будут делить пространство и папино внимание.

Дима вез детей в соседний регион, в деревню к родителям. Летние каникулы – благостное время, когда можно отдохнуть от школьно-бытовой возни и побыть с женой вдвоем. Хотя бы месяц… пока старики не взвоют от своих гиперактивных внуков.

Маша с ними не поехала в этот раз, осталась на дежурстве, поэтому Дима вел машину по своему усмотрению и без ее контроля, то есть с полным игнорированием скоростного режима. Стрелка спидометра стремилась к горизонтальному положению в противоположную сторону от нуля.

Социальная реклама с билбордов настойчиво рекомендовала не спешить, но Дима ее не замечал. Очень уж хотелось поскорее добраться до места, передать детишек в любящие руки бабушки, накатить с батей по стопочке по приезду, может, даже в баньку сходить. А завтра – в обратный путь, чтобы успеть обернуться за выходные. Потому вжал педаль газа в пол, и только бабочки густо шмякались о лобовое стекло.

Обгоняя очередного тихохода, Дима чуть было не сбил бомжа на обочине, невесть откуда взявшегося посреди федеральной трассы. Выругавшись смачно, но шепотом, чтобы не разбудить детей, Дима кинул взгляд в зеркало заднего вида. Несуразная фигура в серых лохмотьях замерла неподвижно, уставившись в сторону Димы. Но расстояние между ними стремительно увеличивалось, пока не превратило фигуру в едва заметный штрих, расплывшийся в мареве летнего зноя.

Поворот, еще поворот. Тихоход, еще тихоход. Добавить газу на обгоне… что?!! Отку…

– … да, – выдохнул Дима уже не легкими, а сознанием.

Словно сбоку и откуда-то сверху, как в замедленной киносъемке, видел он свой маленький автомобиль, скрежещущий по асфальту задним ходом под напором тяжеловесного джипа. Лобовое. Без вариантов…

Не успело это танго двух механизмов замереть, как Дима увидел у задней двери своей бывшей машины бомжа, того самого, с трассы. Одним рывком вырвал тот помятую дверь, втиснулся на задний ряд и вытащил мальчишек на обочину. Живы! Дима откуда-то знал, что живы. Хоть и не мог к ним подойти.

– Коридор открыт, пора! – услышал он смутно знакомый голос.

– Гардиан? – вспомнилось вдруг странное имя.

– Да, возвращайся, тебе пора, – вновь прозвучало в пространстве.

И тот, кто еще мгновение назад был Димой, начал медленно вспоминать себя настоящего. Обернувшись в последний раз на страшную картину аварии, он увидел, как тормозят рядом машины, как бегут к сыновьям люди. Дима встретился взглядом с бомжом-спасителем. Тот стоял в сторонке, позволив другим оказывать первую помощь приходящим в себя мальчишкам, стоял и смотрел на небо, как могло показаться случайным свидетелям. Но на самом деле он провожал глазами душу, закончившую свою Игру так бестолково.