Я вскидываю бровь. Раньше я не обращала на это внимания, но если какое-то время молчать, то можно услышать дребезжание чужого возмущения. Амброуз – то ещё бессовестное трепло: ему только подавай новые сплетни. Неужели он и правда думает, что таким образом может заставить меня признаться, что у меня есть дар?

С другой стороны, ничто не мешает мне немного повеселиться.

– Амброуз, я когда-нибудь рассказывала тебе про один из первых трупов, который нам доставили из тюрьмы? – спрашиваю я.

– Нет. А что?

Я киваю на перевёрнутое ведро рядом с курятником.

– Садись, и я тебе расскажу, – предлагаю я, и Амброуз повинуется; он подтаскивает ведро поближе ко мне, пока я устраиваюсь на ящике из-под молока и расправляю юбку.

– Как на исповеди в церкви! – говорит Амброуз, усаживаясь на ведро.

Я морщусь при упоминании церкви, неприятная мысль о мистере Тейте невольно проскальзывает в мой разум. Я скорее доверю свою бессмертную душу крысам, которые бегают возле корыта для свиней, чем нашему викарию с неприятным лицом, но только это к делу не относится. Я театрально набираю в грудь воздуха и начинаю:

– Я знала, что нам доставят тело, – повозка проехала мимо, когда я возвращалась из деревни. Я купила ириски, которые так любит папа, и как раз собиралась взять себе одну, но при виде того ящика, подпрыгивающего на ухабах… в общем, меня затошнило от одной мысли о том, что болтается там, внутри. Я бы не очень удивилась, если бы труп вывалился на дорогу прямо передо мной.

– А они были от Бейлис?

– Что?

– Ириски. Они были из лавки Бейлис – такие с коричневой полоской? Я считаю, это самые лучшие…

– Ты хочешь обсудить конфеты?! Серьезно, Амброуз? Это тебе интересно?

– Прошу прощения, мисс Девона. Пожалуйста, расскажите мне подробнее об этом негодяе.

Я цокаю языком на его сарказм.

– В ту ночь я не могла спать, зная, какой злодей лежит у нас в гостиной, менее чем в десяти футах подо мной. Я слышала, что говорили маме люди, которые его привезли. Они сказали, что это было бессердечное чудовище, что он смеялся, когда ему накинули петлю на шею. Ты только представь себе!

– Лучше не буду, – поморщился Амброуз, потирая собственную шею.

– Должно быть, я всё-таки задремала, потому что с криком проснулась. Я посмотрела на щель под дверью моей спальни и успокоилась, увидев тёплый свет от лампы. Но потом я заметила кое-что ещё. В центре жёлтого круга было маленькое чёрное пятно, и оно медленно разрасталось: сначала оно было размером со зрачок, потом с кулак… со ступню. Я хотела закричать, но из горла не вырывалось ни звука, и я беспомощно смотрела, как нечто скользнуло под мою дверь и… исчезло. Я затаила дыхание. Это был кошмар? Но потом я почувствовала какое-то движение. В ногах кровати. Под одеялом. Амброуз, оно было В МОЕЙ КРОВАТИ! – Я искоса поглядываю на Амброуза. Он закрывает лицо галстуком, глупый жирдяй. – Рассказать тебе, как я спаслась от этого отвратительного существа, Амброуз?

Он кивает, причём нижняя губа у него дрожит.

Я тихо постукиваю по ящику, и Волчица, услышав мой тайный сигнал, трётся боком о ногу Амброуза.

Амброуз взвизгивает Он заваливается назад и, растеряв всю свою напыщенность, кучей плюхается на землю; Волчица радостно скачет рядом, а я заливаюсь смехом.

– Волчица, ты так меня напугала! Мисс Девона, ну вы и горазды рассказывать истории! – Он смотрит на меня, развалившись на камнях, и, кажется, подобное положение его совсем не смущает, потому что он спокойно чешет пса под подбородком. Меня раздражает, что Волчица любит этого дурака. Я-то думала, что собаки хорошо разбираются в людях. – Ты решила подшутить надо мной, Пегги? – спрашивает Амброуз.