Сегодня Ви получил по электронке извещение на получение авторского экземпляра его статьи под названием «Экология логоса» в новом для него журнале с несколько эпатажным названием «Лохматый клоун». Статья была необходима Ви для набора некоего количества публикаций, требуемых от соискателя научного звания. Все предыдущие статьи были опубликованы в более, что ли, приличных изданиях (по крайней мере, судя по известности и строгому названию) – в научных журналах по философии, психологии, филологическим наукам и соответствующих сборниках. В письме был также вопрос об отношении автора к готовящейся реформе грамматики языка, допускающей вольный перенос и упрощённые формы для некоторых слов.

Но основной темой была тревога по поводу языка, всё более и более загрязняющегося всяческими рекламными слоганами, а также новыми торговыми марками, становящимися всё более и более многочисленными. Это явление было более опасным, чем предыдущая экспансия так называемой табуированной лексики. Там имелось либо своё оригинальное звучание, либо иной морфемный, фонемный или интонемный штрих. И уж если и использован новый знак, \, буква «Ҳ – херь», например, то лишь в своём рядовом качестве.

Сам Ви порой замечал за собой появляющуюся двусмыслицу и даже многозначность обычных предложений, когда практически все форменные элементы предложения приобретали второй/ иной смысл, значение. Кроме того, владельцы таких торговых марок не жалели денег на то, чтобы эти их «перлы» не только бросались в глаза, но и прозвонили уши максимально возможному количеству потребителей. Молодёжь своим живым умом и склонностью к новому и оптимизму (по определению) весело играла такими аллюзиями.

Однако Ви уже понимал, что, как бесшабашная молодость, и это когда-то закончится, закончится печально: ещё вчера шутившие и веселившиеся завтра вдруг почувствуют, что уже разучились различать их с прежней лёгкостью. Засорение языка рекламными штучками грозит серьёзными последствиями – эрозией логоса. Язык превращался в свалку, где начал теряться или искажаться смысл предложения, ещё совсем недавно понимавшийся однозначно, приводя к искажению самой информации, смысла.

Следовало бы также провести популяционный анализ этого явления. Часть воспринимает новые словечки безропотно и легко. Парадоксально, но они же готовы безропотно признать любую кличку в свой адрес, даже если она оскорбительна для личности. Отчасти это потому, что они не знают иного, уже существующего слова для этого. Это прежде всего молодёжь и недостаточно эрудированный слой. Вторые, и меньшая часть, критически относятся к таким новым словам – консерваторы в хорошем смысле, как защитники языка. И так как в состав последних также может входить молодёжь, причины такого различия могут скрываться в особых формах их воспитания, образования. Человек должен хорошо понимать, знать язык, и тогда, получив опыт прекрасного слога и глубокого смысла, он станет защитником этой драгоценности. Славяне, кажется, происхождение популярной ветви всё же больше имеет отношение к слову, чем к славе, ведь и слава есть также производное от слова.

Предложение было высказано в резюме: ввести некоторую звуковую и знаковую кодировку таких слов. Как вариант, можно было бы вернуть из забвения некоторые «забытые» буковки из кириллицы, обязательно включив их в слова рекламы, слоганы (например, φ – ф ерт, Ҹ – ц ы, Ҳ – х ерь), утвердить её обязательное использование и принять через строгие меры для всей системы государственную регистрацию таких знаков.

Что касается ответа на вопрос, Ви наспех набросал немного эмоциональный текст со ссылкой на Иоанна и опубликовал свой ответ в том же журнале, обнаружив при этом для себя сходство слов «Аминь», «Амен» и «Амон», а также «нимА» и «немА» – р одного славянского слова, означающего отсутствие