В день, после которого было намечено моё скорое возвращение, я оказался вблизи одного из двух расположенных рядом странных и, по-видимому, древних сооружений из камней, которые, как я узнал уже по дороге назад, назывались местными жителями дольменами. Несколько раз за свою экспедицию я встречал такие сооружения, принимаемые мною вначале как просто нагромождение камней. Позже, заметив наличие рукотворных отверстий в камне типа лаза, через который человек мог едва протиснуться, и то, что все они имеют некую соразмерность, я понял, что это искусственные сооружения.

Почему меня привлёк именно этот дольмен, именно в этот день? Просто парочка колючих оранжевых огурчиков и несколько маленьких зелёных ёжиков украшали его, оплетённого травянистой лианой с колючими листьями, похожими на огурец. На вкус они оказались не просто приемлемыми, но даже весьма хорошими для моего положения. Изумрудно-прозрачная зелень, внутри заштрихованная рядами наливающихся белых семян – эндокарп, под сочным жёлто-кремовым мезокарпом на продольном разрезе «огурчика». Зарисовав небольшой плод, листья с частью стебля и даже одиночный жёлтый цветочек на северной стороне, я тут же съел все плоды этого подарка судьбы, так необходимого тогда моему организму. И только один из них, самый зрелый и яркий, был положен в наружный карман походной сумки на дозревание. Стебель растения уходил в груду камней, которые густо оплёл с юго-восточной стороны. Я заметил скудные остатки глины, а также кусочки известняка, будто инкрустированные в эту ветхую замазку. «Неужели кто-то здесь пытался жить?!» – подумал я, снова обходя вокруг дольмена. С какой-то из сторон я заметил, что один из камней закрывает типичный для подобных сооружений вход. В некоторых местах его соприкосновения с другими каменными глыбами на закрывающем камне были остатки растительных волокон – очевидно, некогда бывших верёвкой. Присмотревшись внимательнее, я понял, что этот камень можно сдвинуть, соответственно – возможно добраться в середину каменной груды, к корням «огурчика». Корень был необходим для описания и очень желателен для гербария.

Сдвинуть руками камень не удалось, хотя моя физическая форма казалась вполне для этого подходящей.

Тогда я снял всю свою походную ношу, оставил её вместе с гербарной рамкой возле камней и вернулся к своей прежней находке – засохшему стволику дикой сливы (очень обрадовавшему меня всего полчаса назад как прекрасный материал для костра в эту ночь – п оследнюю ночь экспедиции). Какие-то грызуны облегчили мои усилия, осталось только обломить несколько колючих сухих ветвей, и внушительная дубинка-рычаг была готова. 300 метров с перекинутой на плечо дубиной по небольшому подъёму я преодолел легко. Огурчики были вкусными, а главное – утоляли жажду. За время моего отсутствия на одной из небольших площадок появился полоз внушительных размеров и грелся под солнцем. Я не дал ему спрятаться в дольмен – д ля меня это была хорошая добыча, мои запасы давно были на исходе. После охоты, отложив в сторону добычу, я забрался на самый верхний камень дольмена, свисающий по бокам, как крыша, вставил свой деревянный рычаг в верхнюю боковую щель и с усилием потянул. Запирающий камень чуть сдвинулся, и мой рычаг соскользнул, чуть было не столкнув меня. Щель изменилась – с некоторым разворотом камня появился просвет, ширина которого позволяла мне вставить рычаг полностью, более эффективно и надёжно.

Через минуту я уже внимательно просматривал почти сумеречную темноту полости дольмена, контрастирующую с ярким блеском солнечного осеннего дня. Открывшийся под камнем люк оказался так же искусственно расширен до размеров, при которых можно было проникнуть внутрь. Осторожность – главное правило путешественника. Особенно если он один на один с природой. Обходя дольмен в очередной раз, я внимательно просмотрел все поверхности на наличие скорпионов и пауков. Чисто – возможно, полоз «зачищал» своё жилище. Я обошёл его снова, теперь убирая с помощью ветки листья огурчика, а также некоторые другие – старые, сухие и мёртвые – в щелях между валунами. Кроме парочки спрятавшихся кивсяков и десятка небольших наземных раковин конической формы, там не было никаких более-менее опасных обитателей.