– Лучше я потом спрошу у дяди, пусть покажет и расскажет, что у него тут есть интересного, – п одумала она. А пока она была довольна уже найденным.

Элл медленно спускалась по лестнице в свою комнатку со своей добычей, сухим тараканом, в левой ладошке. Мама Энн уже проснулась – слышно было, что она в кухне, разговаривает по телефону. Рассмотреть находку девочке не удалось – мама стремительно вошла в комнатку почти сразу за ней, воскликнув:

– Поговори с папой, только недолго! – Элл быстро, но аккуратно положила свою находку на подоконник и, взяв трубку, сказала: – Алло!.. Папа, а моя куколка потерялась!.. И куда-то подевался кокан! – с разу пожаловалась она, выразив своё огорчение.

– А когда ты приедишь?

– Не расстраивайся, может, она уже превратилась в бабочку и улетела? Они все так делают, – попытался успокоить её отец, немного удивлённый таким началом разговора.

– Как твои брекеты? Привыкаешь? Не жмут?

Корректировка зубов нужна была незначительная, это почти не сказалось на дикции ребёнка, правда, пару дней сон её был нарушен – вернее, засыпание стало занимать почти час. Мама Энн даже начала сидеть рядом с дочкой для контроля и спокойствия девочки: делала пассы, рассказывая ей сказки и поучительные истории, по большей части пересказы любимых ею с детства Пермяка и Пантелеева.

– Привыкла, вот только Вовка дразнится – г оворит, что у меня «зелезные зубы», я за это его машинкой в лузу въехала… И вообще, с ним больше не друзу.

– Что тебе привезти, когда буду возвращаться? Может, игрушку «Бубл» или экран-невидимчик?

– Нетъ! Привези мне настоящую куколку, зивую!.. Ну, если хочешь, то ещё и «Бубл», и котёнка, – р асставляла приоритеты Элл, глядя на маму, – и маме что-нибудь вкусненькое и красивое…

– Хорошо, хорошо, пожалуй, хватит разговоров, давай сюда трубку, – сказала Энн, напуганная перспективой котёнка, – скажи только папе «До свидания!»

– До свиданья, папа! А ты скоро приедишь?

– Возможно, месяца через три, раньше не получится. Приезжайте лучше вы ко мне с мамой. Скатаемся на фьорды!

– А что такое фёрды?

– Я тебе сама расскажу! – Энн наконец забрала трубку.

– Ну всё! Эта новость меня радует – значит, целых два проекта? Параллельных?! Поздравляю, Ген! Только подумай, потянешь ли второй, ведь грибы – это не твой профиль. Тем более что дрожжевые формы и актиномицеты не слишком-то котировались в этом амплуа. Другое дело, на всякий случай, этот забавный грибок – ми-цена, на шишке, с запахом аммиака. Хоть у него и меньше шансов, но с таким объектом возиться всё-таки приятнее. Дополнительные ссылки вышлю по электронке сегодня вечером, или завтра, если не успею… Хорошо! Да, просмотрю публикации по поводу этих твоих жуков – в научной периодике РФ. Как ты его назвал? Усач? Усач уссурийский реликтовый? Вряд ли микробиологи занимались этими личинками – э то направление, по-моему, пока непопулярно для исследований, как, впрочем, и отдельные виды теплокровных[9].

Ну и кроме того, есть ещё один симпатяга – в едмедик, большая панда. И ещё один… Как же его? Ах да, сумчатый из Австралии, коала!

После скандальных публикаций Волского (М. И.) эту тему обходили стороной.

– Хорошо. Наверное, это правильно, хоть и хлопотно – п оиск из публикаций по балансу пластического обмена теплокровных. Ладно. Удачи тебе! Звони! Не забывай нас! Не увлекайся там… Целую! Люблю!

Едва заметная улыбка ещё некоторое время держалась на её лице, как след эмоциональных воспоминаний об её супруге, о Гене.

– Ну-ка, давай в ванную, умываться. Будем завтракать, – выходя за дочкой, Энн оглянулась и почему-то заметила таракана на подоконнике.