- Мы бы услышали, если бы убийство произошло при нас… Ведь ни шагов, ни вскрика… Может это его бывшие подельники? Кстати, ты разглядел нож? Тебе ничего не показалось странным? Я вот подумала… Нет, это у меня, наверное, всё в голове перемешалось… Не обращай внимания.

Катя стояла на широком крыльце, приложив руки к груди. В свете фонаря над её головой кружили ночные насекомые, и свет дрожал, словно живой. Услышав их шаги, Катя спустилась со ступенек и пошла навстречу. Когда Костя вошёл в открытые ворота, домоправительница кинулась к нему, стала гладить его по плечам и заглядывать в глаза:

- Как ты, миленький?

Костя махнул рукой.

- Машенька, я же вам говорила, чтобы вы не общались с этим Люськой… Вот видите, как всё…

- Господи, Катя, вы серьёзно? – Маша прихлопнула комара, впившегося ей прямо в висок.

Катя поджала губы, но тут же провела пальцем по ресницам, будто утирая слезы.

- Пойдёмте, я вас покормлю… Все как раз ужинали, когда Борис позвонил. Ты умничка, Кокочка, что сразу вызвал его! Всё правильно, там разберутся, - добавила она.

Они сели на кухне. По-видимому, Катя ждала их – ужин уже был накрыт. Увидев запечённый картофель с золотистой корочкой, часть мясного рулета и вазочки с солениями, Маша почувствовала, насколько проголодалась. Свежий воздух и природа, несмотря на трупы и сложные взаимоотношения с родственниками Цапельского, вызывали в Машином организме просто зверский аппетит. Костя тоже не стал ломаться и тут же положил в тарелку горку маринованных грибов и картофеля. Катя ловко отхватила от рулета почти половину и, невзирая на протесты Кости, отправила кусок ему на блюдо.

- Ешь, голубчик… Смотри, какой ты худой…

- Он на специальной диете, протеиновой, - заметила Маша. – И в зал ходит.

- На диете? – выпучила глаза Катя. – Глупости всё это! - Она отвернулась и поставила большой пузатый чайник на плиту. – Это, правда, он? Муж Зины? – Катя тяжело оперлась на рабочий стол, и Маша не видела выражения её лица.

Костя вздохнул и повозил вилкой по тарелке, пытаясь поймать грибную шляпку.

- У отца Люськи было миллион причин закончить подобным образом, - подытожил он. – Как мама? Она уже решила, когда похороны, и вообще…

- Она, - Катя развернулась, - полностью доверяет Жоржу в этом вопросе. Как только закончат с экспертизой, то сразу же можно будет забрать тело, - голос Кати приобрёл какую-то усталую деловитость. Она уже не выглядела такой растерянной, как днём.

Костя кивнул.

- В понедельник я должен буду съездить на производство, - Костя отодвинул от себя тарелку. – Ты вернёшься со мной? – спросил он Машу.

- Если надо, - не очень уверенно ответила она.

- Я в душ, - Костя встал.

- Иди, я помогу Кате на кухне.

Когда Костя ушёл, Катя всплеснула руками:

- Чаю даже не выпил!

Маша заметила, что вся раковина завалена посудой после ужина. Она нашла фартук и повязала его вокруг талии.

- Спасибо, Катя, вы готовите просто божественно! С чего мне начать? – Маша обвела глазами помещение. С удивлением заметила, что на широком подоконнике так и остались стоять хрустальные фужеры, блюда из сервиза, сложенные стопками, и большой бархатный кофр со столовым серебром. Впрочем, чему удивляться – после того, что произошло в доме, у Кати, должно быть, руки просто опускаются. Маша провела рукой по крышке кофра и приподняла её.

- Даже не знаю, - начала Катя, но затем заметила интерес Маши и вскрикнула. – Нет! Оставь! Это я сделаю сама!

Маша захлопнула крышку.

- Серебро я полирую специальной тряпочкой, - объяснила домоправительница.

На кухню стремительно вошла Серафима.

- Константин, где ты?