А вот в то, что над Зогрой никогда не гаснет свет, Миро верил. Иногда, если хорошенько присмотреться глубокой ночью, можно было разглядеть зарево. Разноцветное и прекрасное, как и почти все рассказы о потерянном навсегда королевстве.

– Что, мальцы, не спится? – хмыкнул, глядя на них, Трухля. Старик, который уже шесть, или даже семь десятков лет зажигает лампаду, и за столько времени даже имя свое позабыл. Зато о прошедшем знает и помнит лучше всех. Повезло, что именно ему сегодня выпал черед быть на страже.

– Может, пусть они за нас несут дежурство, чего зря болтаются, – проворчал кто-то из волков, расположившихся чуть поодаль от костра. На возмущения остальных добавил: – Так все равно ж тихо-спокойно сейчас, пускай привыкают.

– Мальцы не за тем пришли, правда же? – Трухля сделал рукой знак располагаться вокруг костра. Убрал от огня тонкие палки с нанизанными на них кусочками чуть подрумянившегося мяса. – Да знаю я, знаю, вся община уже в курсе про спор и кто выиграл. Решили у меня новых историй выведать?

Миро поднес к огню свое угощение, чтобы зажарить посильнее. Послышались смешки волчат.

– Угольки есть собрался, да?

Миро не стал обращать на это внимание. Ну не нравится ему чувствовать привкус крови от еды, что с того? Во время охоты другое дело, можно и потерпеть, а тут незачем вовсе.

Вместо ответа он попросил Трухлю:

– Одну историю хотя бы. Ты их столько знаешь, неужто жалко?

Трухля пожал плечами.

– Отчего ж, не жалко. Про что послушать-то хотите?

Миро ощутил это раньше, чем обернулся и увидел своими глазами. Все взгляды оказались направлены на него.

– Ты победитель, ты и выбирай, – озвучила общую мысль Нобара.

Почему-то в таких случаях мигом забываются все вопросы, которые хотелось задать. А ведь их было столько, что хватило бы до утра. Единственное остается – выпалить первое пришедшее на ум.

– Расскажи, что случается с теми, кого изгоняют из общины.

Миро готов был поспорить на что угодно: этот вопрос волновал всех собравшихся до единого. Только задать его не решался никто. Он и сам не понимал до конца, зачем этим интересуется.

Или все никак не удавалось позабыть намек Агдола после поединка? Может, в этом все дело?

– А разве вам не говорили? – искренне удивился Трухля. Ответом ему была напряженная тишина, так что пришлось продолжить с видимой неохотой. – Любого волка вдали от стаи ждет смерть. Мы не выживаем в одиночку.

– Говорили, конечно. Только… – Миро чуть помедлил, набираясь решимости. – Откуда это известно? Мы же не видели тех, кто ушел. Вдруг они сейчас в Зогре, поживают припеваючи и о нас не вспоминают?

– Там, где таких, как мы, поклялись истребить до последнего младенца? – фыркнули стражи из темноты. – Жди, как же.

– Это давно было, – возразил Миро. – Может, там уже все изменилось, а мы и не знаем. Как поймем, если и подходить к границе боимся?

– Разумные речи от почти уже волка.

От раздавшегося голоса Брахвеса Миро втянул голову в плечи. Всего на миг, а потом вновь распрямился. В конце концов, что плохого в этом интересе? Пусть тот, кто обрек его отца на гибель, признает это, глядя в глаза.

Или подтвердит, что еще есть надежда.

– Вы все росли на сказках о красоте Зогры, – начал вожак, выйдя на свет. Расположился на поваленном бревне около Трухли, так что остальные смогли его видеть. Подобрал длинную палку, разворошил потухающий костер. – Сказках о прекрасной, потерянной земле с ее чудесами и изобилием. Нет ничего плохого в том, что вам хочется вернуться. Увидеть все самим. Это случится, когда придет время.

– Ты что-то знаешь, да? – догадался Миро.