Хрипловатая усмешка донеслась, когда Миро был уже почти на вершине.

– Думаешь, не достану?

– Думаю, ты многовато мяса съел на завтрак.

Миро обхватил ногами ветку. Стал сжимать и разжимать пальцы на посиневших от холода ступнях. Бросил быстрый взгляд вниз. Глаза Агдола уже не просто желтели – полыхали огнем. Еще чуть-чуть и не сможет себя сдерживать. Тогда конец поединку, са Фиса не прощает нарушения правил.

Осталось только подтолкнуть.

– Ну что там? – крикнул Миро в сторону стоящих на берегу волчат.

Нобара подняла ладонь вверх в победном жесте. Но по доносящимся выкрикам и так было ясно, на кого большинство ставили в этот раз. Агдолу тоже ясно, судя по недовольному рыку.

Проигрывать он никогда не умел. Будущему вожаку не положено. Будущий вожак должен быть первым во всем, чтобы никто не усомнился.

– Думаешь там до вечера просидеть?

– А ты мне помешай. – Миро запустил в него завалявшимся в кармане штанов орешком.

Кажется, это стало последней каплей. Агдол подпрыгнул, уцепился за опасно затрещавшую ветку.

– Не советую, падать высоковато, шею свернешь, – подзадорил его Миро.

Нижние ветки выдержали тяжесть охотника. Следующие, как ни странно, тоже. Миро напрягся, потянулся к веткам над собой, проверить их надежность. Снова глянул вниз – убедиться, что прыгать не вариант.

Агдол был уже совсем близко. Пнуть по голове? Мысль показалась заманчивой. Дичь не будет смирно сидеть и ждать, пока ее схватят.

«Но я не дичь. Никогда ей не буду, что бы ни говорили». – Миро встряхнул головой, прогоняя наваждение. Связывающая волосы тесемка полетела к земле, подхваченная ветром.

А в следующее мгновение хрустнула ветка. Он схватился за ствол, уже готовый соскользнуть. Тут же понял: звук слышался ниже. Рык, снова хруст ломающихся веток. Царапанье когтей по дереву…

Когтей?

Когда Миро решился посмотреть вниз, то увидел фырчащего и отряхивающегося, прямо как пес какой-нибудь, волка с переливающейся золотистой шерстью.

Возгласы с другого берега стали почти оглушительными. Когда Миро спустился, Агдол уже снова вернул человеческий облик и, сидя на земле, потирал разодранное почти до кости колено.

– А я предупреждал не лезть, – пожал плечами Миро.

Ответ неудавшегося охотника мог бы открыть младшим волчатам много новых слов, если бы они его услышали.

Как перебрался обратно через реку к остальным, Миро не заметил. Почувствовал только, что кто-то хлопает его по спине. Азарт погони постепенно улетучивался, а на его место пришел озноб. Зубы стучали друг о друга, и только солнечное тепло помогало не дрожать.

– Ну-ну, успокаиваемся, – донесся до Миро голос са Фисы. – Сейчас и до вас очередь дойдет. Поглядим, кто на что способен.

– Еще как поглядим. – Вкрадчивый полушепот позади заставил вздрогнуть. – Сможешь быть таким же прытким на Большом Испытании, а, Доргана́к.

А вот это было зря. Назвать так. Напомнить, что ты сын изгнанного из стаи До́ргаса, о ком старались позабыть насовсем. Посмевшего бросить вожаку вызов и проигравшего. Дать понять, что и тебя самого могут в любой момент изгнать следом, только оступись. Хуже того: думать, что посчитаешь это имя оскорблением.

Кровь закипела мгновенно, а стук в висках оказался громче всего остального. Миро резко развернулся и уже занес руку для удара, когда кто-то остановил его, крепко ухватив за плечо.

– Тебе нужно научиться правильно оценивать собственную силу, – придерживая сына, обратилась к Агдолу са Фиса. – Иногда она может и навредить, ты в этом уже сам успел убедиться. А с тобой обсудим все дома.

Миро не сразу понял, что последние слова относились к нему. И не сулили ничего хорошего. Захотелось совершенно по-детски воскликнуть: «Я ничего не сделал, он сам до меня вечно докапывается». Но ведь это не поможет, только хуже станет. Ко всему добавится еще и бухтение о том, как важен самоконтроль.