Шантарский дневник Александр Штырляев

Редактор Ирина Добрынь

© Александр Штырляев, 2021

ISBN 978-5-0055-2107-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Наконец-то решил восстановить некоторые свои дневники. Начну с шантарских записей пятидесятилетней давности. Просто страшно подумать, сколько прошло с той поры!

Итак…

После окончания третьего курса Одесского государственного университета (ОГУ, геолого-географический факультет) группа студентов третьего и четвертого курсов отправилась на геологическую практику в Хабаровское геологическое управление. Договаривались о практике студентов зимой 1968—1969 годов. В состав Хабаровского управления входила Удская экспедиция. Начальником ее работал выпускник ОГУ Эмиль Львович Школьник – с ним и было достигнуто соглашение. В 1968-м несколько студентов нашего факультета уже побывали в этом управлении на летней практике, и вот теперь настала наша очередь.

28 мая1969 г. Одесса. Накануне вечером провожали однокашников на практику. Одни летят в Хабаровск, другие – в Казахстан, третьи – на Камчатку. Вечером 27 мая хорошо посидели в общежитии ОГУ – попели, попили и почти не спали. Так что сегодня состояние весьма муторное. Пришлось «полечиться» кефиром и пивом.

Летим рейсом Одесса – Киев – Челябинск – Новосибирск – Иркутск – Хабаровск – Владивосток. Первая посадка в Киеве, в аэропорту Борисполь. До нее весь полет я дремал. Аэропорт оказался шикарный, но вот с погодой не повезло. Следующая посадка в Челябинске. Подлетая к нему, любовались красотой тысяч озер Южного Урала. Из аэропорта послал телеграмму родителям в поселок Тирлян Башкирской АССР. От Челябинска до Новосибирска почти ничего интересного не было. Читали газеты, смотрели в иллюминаторы, спали.

Новосибирск с высоты выглядит очень красиво. Видно, что город огромный.

Из Новосибирска вылетели часа в два-три по местному времени. Разница с Одессой четыре часа. Спустя полчаса уже догнали рассвет. Очень здорово наблюдать восход солнца с самолета, когда летишь над облаками, а на горизонте постепенно светлеет. Феерические краски медленно сменяют друг друга – и наконец прорезается первый луч. Самого диска еще не видно, но чувствуется: вот-вот должно показаться что-то раскаленное и огромное. Горизонт в этот момент окрашен в пурпурно-красные тона с постепенным переходом на периферии в палевые.

Вначале показалась красная полоса: она стала расти и превращаться в солнечный диск. Когда диск вышел из-за горизонта, на солнце уже невозможно было смотреть. Все вокруг засверкало и засветилось. Облака стали похожи на огромные белые перины, на которых так и тянуло поваляться. Казалось, что вокруг творится что-то сказочное. Словами всего этого просто невозможно передать – это нужно видеть.

В Иркутске сидели около часа. Смотреть, собственно, там не на что. С самолета видна одна тайга, кое-где реки, сопки. Впечатления скучноватые. Может быть, сказалось утомление.

Пролетали над Байкалом – он еще не освободился от льда. Горы также покрыты снегом. Много почти круглых озер к востоку от Байкала – на них также лежит лед. Места малозаселенные. Почувствовали таежную глухомань, хотя и летели на высоте 10 тысяч метров.

В Хабаровск прилетели в час по местному времени. Ночь у нас получилась двух-трехчасовая. Город встретил мелким дождем. Самолет, следовавший до Владивостока, задержали пока на четыре часа, а затем, по-видимому, еще на неопределенное время. Но нас это уже не волновало. Получили свои вещи. Мой рюкзак оказался немного подмоченным. Сказалось то, что собирал я его в состоянии похмелья, с ужасно болящей головой (некоторые вещи пострадали от разлившихся по рюкзаку средств против комаров и еще кое-каких жидкостей).

В ДВТГУ нас часа за два оформили на должности техников-геологов, дали направление в общежитие, денег по 20 рублей и велели отдыхать. Отдых мы посвятили проводам «камчадалов» – нескольких наших однокурсников, в том числе Леши Борисенко и Коли Алимова. Они летели на практику в Камчатское геологическое управление.

Как всегда, одной оказалось мало, а где вторая, там и третья. В конце концов часам к восьми-девяти все было в порядке. Постреляли в тире, затем, как водится, попели под гитару. В общем, это были настоящие проводы, после которых спишь как убитый.

30 мая. Утром пошли в камералку1 экспедиции. Отметились и больше ничего. Кое-кто встретил старых знакомых. Дело в том, что несколько студентов 4-го курса, а также Володя Кельмачев, в прошлом году уже были здесь на практике – вот они то и увидели прежних коллег.

Это были бичи («бывший интеллигентный человек»)2. В начале лета бичи толпами стоят около геологических экспедиций и просятся на работу. Многие из них несколько полевых сезонов работали у геологов и, как правило, успевали зарекомендовать себя с лучшей стороны: как профессиональные таежники и мастера на все руки.

Все бичи получали неплохие деньги за полевой сезон, но к сожалению, в Хабаровске быстро их лишались, пускаясь во все тяжкие. Основной бич – пьянство. У всех или почти всех них имеются родственники «на материке», то есть западнее Хабаровска. Все мечтают о том, что, получив деньги «за поле», немедленно уедут домой, к семье, родственникам и т. д. Но годами не могут вырваться из этого порочного пьянства после «поля» и пропивают все до нитки. Порой зимуют в теплотрассах, обустраивая там себе жилье. Мы наблюдали, как из люка теплотрассы вылезли два полузадрипанных человека, вытащили рюкзаки и поспешили к геологическому управлению. Начальники геологических партий знают их почти всех и принимают на работу тех, кто хорошо проявил себя в прошедших сезонах.

В «поле», как правило, сухой закон. Бичи это терпят. Хотя при удобном случае могут сварить бражку, зачифирить или напиться еще какой-либо дряни. Но от работы никогда не увиливают, вкалывают на совесть.

В этот же день, 30 мая, мы съездили на аэровокзал за своими вещами и завалились спать, не забыв поесть. Часов пять спали, проснулись – снова поели. Поиграли в теннис, написали письма и где-то в два часа ночи попытались уснуть. Ребята пошли слушать по радио Одессу. Там «Черноморец» должен был встречаться с одной из команд высшей лиги. В Одессе было восемь часов вечера.

31 мая. Спали до часу дня. Сказывалась разница во времени: ночью спать не хочется, а под утро засыпаешь. Днем сходили в краеведческий музей. Кое-что узнали об истории Хабаровского края и его сегодняшней жизни, о природе и богатстве. Чучела птиц и животных дают представление о животном мире края. В музее есть экспозиция о партизанской деятельности во времена Гражданской войны.

Я вспомнил рассказы отца, который в 1921—1923 годах партизанил в этих краях в отряде Шевченко. Он рассказывал, как 20-летним парнем воевал с японцами и белогвардейцами, как участвовал в боях за Волочаевку и Хабаровск, как видел Сергея Лазо. Рассказывал об Амуре и огромных сомах в нем. Правда, к большому сожалению, я до обидного мало его об этом расспрашивал. А сам он не очень-то охотно стремился вспоминать. Может быть, когда-нибудь я и опишу его немногочисленные воспоминания об этом лихом времени…

Вечером сходили в кино «Журавушка», затем теннис и сон.

1 и 2 июня. Дни прошли однообразно. Долго спали, играли в пинг-понг, ходили в кино. Немного поработали в камералке экспедиции, разбирая образцы горных пород. Ждем рейса самолета на Удское.

3 июня. В лаборатории сообщили приятную весть. Прибыл Э. Л. Школьник.

Его долго ждали, как ждут любого начальника экспедиции. К 18:00 узнали, что прибыл. Затем нам выдали аванс 10 рублей, из которых половину я вернул в качестве долга. После этого отправились восвояси на временное место жительства – в общежитие геологического управления. Сыграли несколько партий в пинг-понг. А к концу вечера узнали, что летим в Николаевск-на-Амуре. Заказали такси на ночь и легли немного отдохнуть. Кажется, на сей раз должны улететь. Даже билеты на руки даны. Только бы небеса не подвели, а то они к вечеру снова хмуриться начали, вот-вот расплачутся.

4 июня. Проснулся по будильнику в два часа ночи. Быстро собираемся и ждем звонка из таксопарка. Такси приходит вовремя. Вначале едет наша комната, а через пять минут приходит вторая машина. На улицах Хабаровска тихо. Улицы освещены слабо, лишь Луна да звезды освещают наш путь к аэропорту.

Быстро получив громоздкие рюкзаки, располагаемся на втором этаже аэропорта отдельной кучкой. Пассажиров в зале много. Типичная атмосфера ожидания. Кто дремлет, кто делает вид, что читает, кто играет в карты и т. д. Мы предпочли коротать время в буфете, за бутылкой ряженки. Кое-кто, правда, попробовал и более крепкий напиток.