Подошло время посадки. Вес наших мешочков немного превышал максимально допустимый по лимиту. Пришлось доплатить за излишки.

Рассвет встретили уже в воздухе. Внизу долгое время был виден Амур со своей широкой долиной, узкими многочисленными протоками, меандрами и старицами. Затем обстановка изменилась. Ближе к Николаевску местность более гористая. На невысоких склонах еще лежит снег.

В Николаевске температура около 10 градусов – пришлось надеть теплые ботинки. Одесскую обувь спрятали в рюкзаки. Поели в ресторане при аэровокзале (если так можно назвать домик около взлетной полосы). Сравнительно быстро нам дали самолет до Удского – полевой базы нашей экспедиции.

Борт двукрылый с железными креслами для сидения. Лететь на нем было интересно. Правда, во все щели проникал не очень приятный ветерок, пришлось немного померзнуть. Ребята в основном дремали. Сказывалось, что ночь почти не спали.

Самым интересным в этом перелете был вид над Становым Хребтом. Все горы в снегу – весна здесь только-только начинается.

Удское нас встретило сильным ветром и облаками пыли. Это сравнительно маленький таежный поселок. Дома все рубленые, расположены без какой-либо ориентировки. На так называемых улицах много битого стекла, мусора, выкорчеванных корней и т. д. Кое-где сохранился тротуар.

Поселок экспедиции существует с 1963 года. Здесь есть столовая, пекарня, клуб, несколько домов под общежития, склады, канцелярия, магазин и жилые дома.

В паре километрах от поселка экспедиции, на реке Уде (отсюда и название – Удское), живет коренное население – якуты и эвенки. Это более или менее приличный населенный пункт. Чем-то напоминает башкирскую деревню на Южном Урале. Основное занятие жителей – рыболовство, охота. Сажают также картофель для общества, вроде бы как совхоз.

Этот день был самым насыщенным со дня отъезда из Одессы. Главный геолог экспедиции, Эйриш (имя не помню), нарушил все наши планы. Два человека, как он сообщил, должны ехать в партию по поискам и разведке золота в Майский район (река Мая). Некоторые начали возмущаться, мы тянули спички. В конце концов Веня Зюльцле и Миша Вознюк согласились добровольно. Правда, как-то неудобно было перед ними. Эйриш обещал хорошую охоту, рыбалку и красивые места. Но все-таки надежды на Шантарские острова покачнулись.

Получили спальники и комнату на краю села. Перенесли рюкзаки и пошли обедать в столовую. Столовая маленькая, но уютная. Готовят хорошо. Цены высокие, но кушать-то надо! После обеда сходили с Вовиком в поселок якутов на почту, заодно посмотреть жилье аборигенов.

На обратном пути встретили наших ребят, которые навострили лыжи на рыбалку. Я пошел с ними. Отошли мы от поселка километра на два. Лес здесь, как говорится, обжитой, но все равно тайгой попахивает. Ребята закинули блесну в Уду. Саша Никифоров (студент с предыдущего курса, парень-симпатяга, поет, играет на гитаре, сочиняет песни и стихи) сразу же зацепил ее за что-то.

Еле-еле вытащили блесну с помощью длинной жердины. Все остальные попытки поймать хоть какую-нибудь рыбину окончились неудачно. Несолоно хлебавши, но все-таки довольные, возвращаемся в поселок. Подремав часа два, пошли в столовую, а затем в кино. Санька угостил нас соленой кетой и балычком, которым его попотчевали местные старожилы. Спалось нам в эту ночь очень крепко…

5 июня. Проспали до обеда. Затем каждый делал то, что ему заблагорассудится. Ближе к вечеру Миша В. не выдержал и достал из «н.з.» литр первача одесского производства. Пошли мы за родничок и посидели на природе полтора-два часа. Обнаруженные на пригорке прошлогодние ягоды брусники сразу же пошли в пищу как подножный корм.