– А пусть туда не ставят. Не место им там, – жестко отрезала Алевтина и подозрительно посмотрела на дедка: – А как вас охрана через шлагбаум пропустила?

– По знакомству, – объяснил дедок. – Кум мой сейчас там на смене.

– А вот вы меня в суд вчера не пропустили, – попеняла дедку Алевтина.

– Так вы ж мне пока не кума, – хохотнул дедок. – Вот через малину породнимся… Вас, кстати, как звать?

– Алевтина. Сергеевна.

– Аля, значит. А меня Николаем. Можно просто Коля, – дедок сорвал с куста уцелевшую ягодку и кинул в рот. – А малина у вас знатная. Не зря заехал.

Коля оказался мужчиной на редкость обстоятельным. В его «газике» нашелся и набор слесарных инструментов, и рыбацкие сапоги, и мощный фонарь. Он обследовал водопровод снаружи и внутри, но никаких протечек не нашел.

– Что за черт! – повторял он, в десятый раз обходя дом по периметру. – Откуда ж могло натечь-то?

Алевтина между тем разгребала подвал. Разбухшие картонные чемоданы оказались неподъемными и к тому же не желали открываться. Мешок игрушек, оставшийся от внуков, весил теперь не меньше центнера. И вот уже вся лужайка перед домом была захламлена, а подвал не освободился даже наполовину. Мокрая от воды и пота Алевтина присела на крыльцо и тоскливо рассматривала жалкое, ненужное, нелепое шмотье.

– Ух ты! Это же костюм химзащиты! – услышала она восхищенный голос завершившего очередной круг Коли. – Откуда?

– От мужа остался, – Алевтина вспомнила, как Лева притащил домой в начале девяностых три костюма разных размеров. – Надо – берите.

– Не откажусь. Для ночной рыбалки хорошо. И не холодно, и комар не ест, – Николай поднял с травы серые прорезиненные штаны на подтяжках.

– Ну что, протечку нашли? – уже без всякой надежды спросила Алевтина.

– Нет у вас протечки. Вредительство это было, – авторитетно заявил Коля.

– Я так и думала. Не пойму только, как они воду туда залили.

– Так из шланга. В окошечке стекло аккуратненько сняли и воды налили. А потом обратно поставили. Только гвоздочки в штапики забили новые. Шляпки блестящие, как с витрины. Кому-то вы крепко дорогу перешли.

Алевтина Сергеевна промолчала.

– Полицию вызывать будете? – поинтересовался Николай, сворачивая костюм в трубочку.

– Не буду.

– Что так?

– Да так, – отрезала Алевтина Сергеевна.

– Страховка-то есть? – не отставал Николай.

– Нет.

– А вот это зря.

«Господи, еще один умник на мою голову», – подумала Алевтина Сергеевна. Ее подмывало выставить дедка за калитку, но она сдержалась. Старался все-таки мужик. Николай присел рядом с Алевтиной.

– Что с соседом-то не поделили? – полюбопытствовал он, указав подбородком на дом Золотарева.

– Жулик.

– Жуликов много. Но судитесь-то вы только против него.

– Не только. Я сужусь против всего правления. А он – председатель, – нехотя объяснила Алевтина Сергеевна.

– Ну-ну. А овчинка-то выделки стоит?

– Я за справедливость.

– А адвокат-то есть?

Дольше терпеть этого нудилу Алевтина Сергеевна не могла.

– Спасибо за помощь, Николай, как вас по батюшке. Вам, наверное, домой надо, – и Алевтина решительно встала со ступеньки.

Дедок вздохнул и тоже встал.

– Вам спасибо. За малину и костюм.

Он подхватил ящик с инструментами, сунул скатанный костюм под мышку и пошел к калитке. Потом остановился и обернулся.

– Вы хоть интернет заведите. Там бесплатные консультации есть.

– И за совет спасибо. Заведу, – пообещала Алевтина Сергеевна, едва сдерживаясь, чтобы не взорваться.

Она с трудом дождалась, когда Николай закроет за собой калитку, сядет в свой «газик» и уедет. Потом вошла на веранду и повалилась на диван. Ее трясло от ярости, усталости и бессилия.