– С тобой. Там, – и кроха беззастенчиво ткнула пальцем на переднее пассажирское сидение, давая понять, что хочет ехать рядом с отцом.

– Это невозможно, – решительно заявила я и, шагнув к ним, забрала дочь из мужских рук.

Плач сразу же усилился. Дашка начала выгибаться и орать погромче, чтобы точно все услышали.

– Майя, давай я просто перестегну кресло, – предложил Кирилл. – Тут работы на две минуты.

– Нет, – решительно заявила я и буквально насильно усадила упрямицу на ее место. Дарья стала вырываться, пинаться, а потом перешла на визг.

Не обращая внимания на выкрутасы маленькой капризули, пристегнула ее ремнями, а затем просто захлопнула дверь автомобиля.

– Так нельзя, – Кирилл отодвинул меня в сторону. – Она же маленькая. Посмотри, как громко плачет.

– Она капризничает и пытается слезами добиться своего, – пристально посмотрела на мужчину. – Но у нее ничего не выйдет. Рядом с тобой сижу я, и точка. Ей придется это принять.

– Майя, ты сейчас ведешь себя как дитя неразумное, – в его голосе появились металлические нотки. – Не хочу с тобой ругаться, но ты не права.

– Права, потому что я ее мать и точно знаю, когда слезы по поводу, а когда – впустую.

Кирилл нахмурился и процедил:

– Мой дочь сейчас захлебывается слезами, а ты стоишь и споришь.

Шагнув ближе, заглянула в мужские глаза и уточнила:

– Ничего мне объяснить не хочешь?

– Ты сейчас о чем? – на лице Кирилла появилось недоумение.

– О том, что твое поведение выглядит крайне странным. Складывается впечатление, что Дашка – твоя дочь, а я ей – всего лишь мачеха. Ты сам не замечаешь, как вознес малышку на пьедестал в доме.

– Майя, – у мужчины дернулось веко на глазу. – Не выдумывай того, чего нет.

– Ты уже сам этого просто не замечаешь. Твои поступки выглядят странными, как и привязанность к маленькой девочке. Я была бы рада, если бы ты стал ей настоящим отцом, но… Твое слово теперь решающее в любой ситуации. Ты сам лучше знаешь, что для Даши надо, и даже меня стараешься отодвинуть в ваших отношениях на задний план. Это ненормально!

– Садись в машину, – рявкнул Кирилл и так на меня посмотрел, что спорить я не решилась.

До дома мы ехали в тишине. Дарья, наревевшись, уснула.

Я украдкой поглядывала на мужчину, уже понимая, что наговорила лишнего и чем это аукнется было пока непонятно.

Въехав во двор, Кирилл молча вытащил малышку из кресла и бережно передал в руки няни, а потом бегло бросил:

– Идем.

– Куда? – автоматически уточнила я.

– Ты же хотела поговорить, – рыкнул мужчина в ответ. – Кабинет для этого самое подходящее место.

Он решительно направился вперед, а я едва поспевала за ним.

Как только оказались в небольшом помещении, Кирилл плотно закрыл дверь и кивнул на кресло для посетителей:

– Присаживайся, – сам же он присел на краешек стола, демонстративно сложил руки на груди и рявкнул. – А теперь рассказывай, какая ерунда зародилась в твоей хорошенькой голове. Что ты там выдумала такого?

– Я просто говорю, что твое поведение выглядит странным. Ты позволяешь малышке все, решил ее удочерить, даришь украшения и тигром бросаешь на любого, кто, на твой взгляд, обидел Дашу, даже если это ее мать. Конечно, можно сказать, что ты – идеальный мужчина, безумно полюбил чужого ребенка, но так не бывает.

– А как бывает? – послышалась насмешка в ответ.

Я подняла взгляд на Кирилла, внезапно осознав, что наш разговор, видимо, мужчину забавляет.

Приподняв брови, повторила его позу и уточнила:

– Да всякое бывает, тут даже придумывать не надо. Может, расскажешь, зачем тебе чужой ребенок? Ты же понимаешь, что, удочерив Дарью, сделаешь ее своей наследницей?