– Каясик, – кричала в ответ малышка.

– Селедка, – скептически прокомментировала ситуацию я.

Кирилл чуть удивленно посмотрел на меня и шутя промолвил:

– Вот, доча, я карась, ты каясик, а мама у нас селедка. Вот так мы и живем!

Дашка, словно что-то понимая, весело рассмеялась, а вот мне почему-то было не до смеха.

Все было, как я хотела. Кирилл любил меня, любил Дашу, но словно в наших отношениях складывалось что-то не так. Но что? Я и сама не могла понять.

И это раздражало, безумно. Вроде все получилось, как мечтала, а тем не менее, все не так… Мысленно называв себя истеричкой, в который раз, глубоко вздохнула, и уже с улыбкой на лице, промолвила:

– Кажется, кто-то позволил сесть себе на шею.

– Моя шея и сам решаю, кому на ней сидеть, – прогоготал Кирилл, а потом обняв Дашку на вытянутых руках, прошептал. – Моя радость, а папа приготовил тебе подарок.

– Подякок? – дочка опять перепутала буквы, выдав новое слово.

– Подарок?

Мы воскликнули в унисон.

Вместо ответа Кирилл пересадил малышку на постель и полез в тумбочку. Вскоре он вытащил футляр, в котором оказались сережки – золотые гвоздики с белыми прозрачными камешками.

Я смотрела на подарок и понимала, что это бриллианты.

– Каясиво, – заверила дочка и цокнула. – Папа!

– Кирилл, у нее уши не проколоты, – шепотом напомнила я.

– Давно это пора исправить.

– Милый, тебе не кажется, – присела рядом с ним и выразительно посмотрела. – Ну, что это очень дорого.

– Тшшш, – мужчина приложил палец к моим губам. – Это мои деньги, и я сам решаю, как их тратить. А ты, лучше, узнай, в каком салоне могут безболезненно проколоть ушки такой малышке.

– Кирилл?!

– Майя, что непонятного я сказал? Узнай, где можно проколоть ушки Даше…, – в мужском голосе прозвучал приказ.

– Папа, люлю, – Дашка обхватила его лицо ладошками и по-детски, как умела, поцеловала.

– Моя прелесть, – тут же раздалось в ответ.

Встав, отошла к окну и взяла телефон. Невольно складывалось впечатление, что я в этой семейной идиллии лишняя. Но подобного просто быть не могло. Ведь, Дарья – моя дочка, и я для нее – самый важный человек на свете, ее мама.

Отогнав дурные мысли, набрала номер салона красоты, в который сама ходила и все тут же выяснила. Нас ждали там с распростертыми объятиями.

Закончив разговор, сообщила:

– Мы можем приехать к одиннадцати. Все сделают.

– Больно не будет? – Кирилл сел и прижал малышку к себе.

– Убеждают, что нет.

– Замечательно, вас отвезут, – послышалось в ответ.

Внезапно Дарья нахмурилась и скуксилась:

– Папа!

Кирилл пристально посмотрел на нее, а потом рявкнул:

– Сам отвезу и заодно прослежу. Собирайтесь, а я в душ.

Мужчина ушел. Бросив взгляд на дочку, вздохнула:

– Ну вот, и что ты делаешь, моя кроха…

***

Меня и Кирилла мягко попросили выйти из медицинского кабинета. Оставлять Дашу мне было страшно, но специалист буквально настоял:

– Вы поймите, нервозность родителей передается ребенку. На вас лица нет, и вы заранее расстраиваете малышку. Процедура быстрая, почти безболезненная. А вы боитесь сами, нервируете девочку.

– Что значит почти? – Кирилл нахмурился.

– Мочка уха обрабатывается антисептиком, а потом обезболивающим препаратом. Малышка может испугаться звука щелчка «пистолета». Так часто бывает. Но чтобы этого не произошло, мы с Дарьей изучим интересную штуку заранее. Да? – девушка бросила взгляд на девочку, и она в ответ улыбнулась.

В результате мы оказались за дверью.

Если честно, я себе места не находила. Просторный, светлый коридор стал казаться темной клеткой. Шагая из стороны в сторону, подсознательно ждала плача, крика, но в кабинете стояла тишина.