– Ты узнаешь что-нибудь? – Тихо обратился Женя к духу-покровителю, всматриваясь в каждый безобразный след. Ему необходимо было запомнить каждую деталь во всех красках, потому что Женя уже предчувствовал, что без чужой помощи здесь не обойдется.

– Нет… – Задумчиво ответил дух-покровитель. – И я никакой связи между ними прочувствовать не могу, словно это оторванные наугад друг от друга символы, вырванные из контекста разных направлений. И ни одной славянской руны я не вижу.

Женя оторвался от мальчика и пошел дальше. Весь холл был усеян трупами воспитанников детского дома «Мягкие облака», которых теперь им не суждено достичь. Женя ступал аккуратно между детьми. Он не мог отвести взгляда от изуродованных тел, как бы ему этого не хотелось. Женя недоумевал, сколько же последователей лукавого здесь потрудилось? Одно было кристально ясно: то были не демоны, не черти, не какая-либо другая нечисть. Только ведьмы и колдуны использовали различные знаки для усиления своей магии.

– Попробуй опустить завесу и поговорить с несчастными душами. Пообещай проводить их к свету, – произнес дух-покровитель. – На всякий случай запомни все хорошенько. Попросим помощи у Александра. Он многое на своем веку повидал. А я тем временем побеседую со старцами в пантеоне.

Женя коротко кивнул, не решаясь заговорить вслух. Впервые дух-покровитель покинул Женю и отправился в пантеон, в котором находились души древних шаманов. Как рассказывал дух-покровитель, в пантеоне обитали те, кто хранил вековую мудрость мироздания и отказывался становиться наставником у более молодого поколения товарищей по ремеслу. Они обладали слишком обширным спектром знаний, чтобы делиться ими лишь с одним шаманом.

– Я стены разрушаю, мертвецов в свой дом приглашая, – прошептал Женя себе под нос, и целая какофония стенаний настоящим цунами обрушилась на него. Заговор, созданный самим Женей, разбил крепость, что защищала его от мертвецов, не нашедших свой путь в теневой мир. Пространство подернулось сизой дымкой и вокруг опустился молочный туман. Мимо Жени сновали поникшие и ревущие навзрыд дети. Некоторые из них стояли у своих тел, обнимая самих себя в попытке вернуться. Все происходящее, похоже, чудилось им ночным кошмаром. С маленькими ребятами так обычно и бывало: им нужно много времени, дабы понять, что они умерли. Особенно тем, кого насильно забрали раньше срока.

Женя и не пытался с ними поговорить, выискивая кого-нибудь из взрослых. Он было дело направился в сторону столовой, как навстречу ему вышла воспитательница Людмила Игоревна. Она плыла среди воспитанников, почти не касаясь пола. Женщина быстро осознала, что со всеми произошло.

– Подождите, Людмила Игоревна. – Женя ринулся за ней, пытаясь схватить ее, но пальцы проваливались сквозь ее силуэт. – Людмила Игоревна, скажите, кто с вами это сделал! – Женя не оставлял попыток: бежал за ней, тянулся ей вслед рукой. – Я не смогу найти виновных, если вы мне не расскажите!

Женя силился сделать еще шаг, но ноги вязли в молочном тумане, как в зыбучих песках, а Людмила Игоревна совершенно его не замечала или не могла этого сделать. Глухая и немая женщина ушла в учебные комнаты.

«На детях вырезали не просто чепуху, несвязный бред», – дошло наконец-то до Жени.

Тот, кто это сделал, хотел запечатать бедные души именно в этом месте между мирами. Заточить их в эту темницу так глубоко, чтобы никакой шаман не достал до них.

Задерживаться Жене здесь больше было нельзя. Иначе он сам застрянет в мертвенных казематах.

– Я мертвецов выгоняю! Дом на замок запираю!

Туман выпустил его на свободу, впитавшись в засохшую кровь на полу.