Шаман тоже улыбнулся и осушил свой бокал.

– Хороший коньяк.

– Еще бы, видел бы ты, какие мы вырастили виноградники, жаль, что все это не переживет зиму.

– А жителей деревни тебе не жаль? – спросил шаман с какой-то озлобленностью в голосе.

– Они лишь эксперимент, – спокойно ответил чужак, – очень сложный эксперимент, и у некоторых все же есть шанс пережить зиму.

– Ну конечно. Из-за этого, видимо, стоило устраивать гражданскую войну, чтобы проводить эксперименты над людьми?

Воронов лишь улыбнулся в ответ и некоторое время сидел молча.

– Тебе надо было не шаманом в деревню идти, Щеглов, а прийти ко мне, я бы взял тебя на куда более интересную и полезную должность.

– Да неужели? А мне казалось, меня просто расстреляли бы.

– Ну что ты, как можно разбрасываться такими ценными кадрами. Я вон Алину пристроил, а ты ведь помнишь ее группу радикалистов? Даже я ужасался от того, что они творили. Но просто убить такой гениальный мозг – это почти кощунство.

– Я ее уже видел.

– Ни минуты не сомневаюсь. Надеюсь, она жива?

– Осталась связаной в медцентре.

– Хорошо. Ты тоже можешь присоединиться к нашей команде, впереди еще много работы, а ты знаешь и умеешь намного больше простых предсказаний погоды.

– Вообще-то я пришел сюда убить тебя.

Чужак задорно засмеялся, аж до слез. А потом, немного успокоившись, произнес:

– Ну убьешь ты меня, и что? Тебя и твоего щенка расстреляет моя охрана, и это ничего не изменит, разве что два величайших человека этой планеты погибнут совершенно глупым образом.

– Может быть, но так я хотя бы умру спокойно, свершив свою месть.

Воронов тяжело вздохнул, откинувшись на спинку кресла. А затем начал говорить очень серьезным тоном:

– Ты ведь тоже должен помнить Землю, Щеглов. Мы ведь примерно одного возраста с тобой.

– Да, помню, но я был тогда еще совсем мальчишкой.

– Верно, мы были детьми, но у меня навечно перед глазами та безжизненная пустыня, в которую превратилась наша родная планета. Редкие оазисы зелени, на поддержание которых тратилось много сил и энергии. Развалины древних городов и огромные роботизированные комплексы, перемещавшиеся по Земле в поисках скудных остатков ресурсов. Ты ведь помнишь это?

– Да, – мрачно произнес шаман.

– Нам повезло, мы отправились на Аркадию – планету-рай. Как все хорошо начиналось, пока в первый раз не пришла зима, и ты был хорош, почти погиб, а потом, не успев выйти из палаты, развил такую бурную деятельность, что стал нашим лидером.

– Я помню, и мы справились тогда с зимой…

– Но какой ценой, – перебил его Воронов, – сделав нас наполовину машинами! Даже сейчас я очень сильно похож на тебя, так же напичкан имплантами, уже не совсем человек, но еще не машина. Да, так можно жить, но это порочный путь, а благодаря тебе мы уже начинали строить десятки промышленных предприятий, начав путь превращения Аркадии в Землю.

– Ты не понимаешь, – ответил старик, – нам нужно было спасти много людей.

– Я понимаю и тогда был благодарен за это, но стоит ли спасение жизней уничтожения биосферы планеты?

– Это вопрос не цены, а выживания, возможно, потом мы бы что-нибудь придумали.

– Я и придумал. Мы должны изменить себя, но не превращением в полумашины, а эволюционным изменением. Человек очень живучая система, потенциал которой весьма огромен и еще не раскрыт в полной мере даже сейчас. К сожалению, естественная эволюция весьма медленна, и наша задача подстегнуть ее, использовать генную инженерию и вывести людей, способных жить на Аркадии без машин или хотя бы с необходимым их минимумом. И мы уже почти достигли этой цели!

Чужак закончил свою речь на возвышенно-торжественной ноте. Артур видел, как блестели от гордости его глаза. И хотя он мало что понял из сказанного, но одно было ясно: этот человек свято верил в то, что делает.