Дементьев оказался разговорчивым мужиком лет пятидесяти, даже душевным. Его жена к Петру была приветлива и, что совсем не лишнее в таких условиях, хорошо готовила обеды и ужины. Петру они выделили одну из двух пустующих комнат, где некогда жили их дети, которые повзрослев уехали в Петербург на заработки. Так что с комнатой, в которой можно было удобно расположиться, у него проблемы не возникло. Окна выходили как раз на тот сарай, до которого было рукой подать – саженей17 семь, не более.

Утром второго дня Пётр, пригласив Дементьевых в качестве понятых, вскрыл опечатанный дом Нойда и до вечера производил в нём обыск. Найти что-либо представляющее оперативный интерес, уж тем более спицы – орудие убийства – не представилось возможным. Дом уже был выпотрошен во время прежнего обыска: в его комнатах живого места не осталось – всё было разломано, вскрыто, изрезано. Любые микроскопические детали, важные для исследования, были затоптаны, стёрты, уничтожены. Прежний обыск производился здесь полицейскими столь грубо, непрофессионально, что Пётр ничего кроме раздражения не испытал. Складывалось впечатление, что либо они, либо кто-то ещё намеренно заметал здесь все следы.

Поздним вечером после безрезультатного обыска Пётр, повторно переговорив с Дементьевыми, начал понимать, что ему надо искать не спицы.

По сути, у следствия ничего подтверждающего вину Нойда не было, кроме протоколов допроса местных жителей, никто из которых в ночь убийства ничего не слышал, ничего не видел. Все подозрения пали на него только из-за его происхождения. Если бы на его месте был обычный деревенский житель – с русской внешностью, православным вероисповеданием, – никто не посмотрел бы на него косо. Нойд стал подозреваемым только потому, что являлся инородцем.

И вот в этом был ключевой момент – самый яркий штрих общей картины преступления. Как колдун мог совершить зверское убийство двух деревенских детей, прекрасно понимая, что исключительно все подозрения падут именно на него? Допустим, он совершил некий изуверский ритуал кольских нойдов – колдунов, о которых мало что известно. Но почему он не спрятал тела в лесу, а оставил их на видном месте? Почему после этого пошёл спать, а не собирать вещи для бегства? Ведь очевидно, что с утра разъярённые мужики с кольями и топорами придут именно к нему. Если ему безразлична собственная жизнь, то почему не позаботился о своей семье, отправив жену с детьми подальше отсюда? Ведь во время самосуда разъярённая толпа могла ворваться в дом и забить их насмерть. Дом вообще могли поджечь, превратив его в адскую смертельную клетку. Почему он с утра в одной ночной рубашке, даже не успев обуться (в тот момент и секунды промедления могли стоить жизни: разъярённые крики раздавались у самой двери), схватив свою сонную семью, бросился через окно в обледенелый заснеженный лес, но не сделал это заблаговременно ночью? Босым да раздетым на январском морозе долго не проживёшь: никакое колдовство, никакой гипноз согреться не позволят.

Сгнивший полуразрушенный сарай, в котором были найдены тела детей и в котором по версии следствия было совершено убийство, стоял с большими дырами в стенах. Из него любые звуки, тем более ночью, во время полной тишины, слышны на всю деревню. Как при этом никто ничего не услышал? Более того, даже дворовые собаки ничего не учуяли и не подняли тревожный лай.

Полом в сарае служила плотная земля, покрытая высохшей травой и снегом. Ни на снегу, ни на траве, ни на земле под ней никаких следов крови Пётр не обнаружил, хотя осматривал всё используя мощную лупу. Согласно экспертизе, крови вытекло из обоих тел очень много: несколько литров. Земля под сараем не была перекопана, стебли травы не были срезаны, снег не был убран, только затоптан. Почему никаких следов крови на них не видно? Зимой в морозы, что здесь лютуют, кровь не могла разложиться, самопроизвольно исчезнуть.