Шаман Андрей Морозов

Автор запланировал написать серию из нескольких научно-фантастических книг, объединённых единой сюжетной линией. Название этой серии книг – «Трансформатор». В книгах этой серии будет описана масштабная вселенская история, взявшая своё начало 150 миллионов лет назад и которая закончится спустя один миллиард лет в будущем.

Сюжет «Трансформатора» завязан вокруг «Теории Вакуума» – гипотезе о нефизическом устройстве нашей Вселенной в частности и нашей Реальности вообще. Теория Вакуума, с нуля разработанная автором, спорна и поэтому не претендует на истину в конечной инстанции, тем не менее в своих фундаментальных предположениях она ни в чём не противоречит той картине Вселенной, которую рассматривает современная наука. Более того, она способна объяснить «необъяснимые» сегодня вещи, например такие, как существование человеческих сверхспособностей (ясновидение, гипноз, телекинез, целительство), о существовании которых и автор и многие другие люди имеют опытное подтверждение.

«Шаман» – первая книга серии. В ней описана научно-фантастическая история, произошедшая на Земле в 1908-м году. Несмотря на то, что сюжет книги выдуман, он глубоко связан с настоящей историей, произошедшей в начале 20-го века.

В книге «Шаман» описываются некоторые реальные исторические личности с их настоящими именами, судьбами и характерами, при этом никакого отношения к изложенной в книге истории они не имели. Все совпадения случайны.

В книге описана тяжёлая политическая, экономическая, социальная атмосфера Российской империи начала 20-го века, которая существовала объективно.

Автор относится с уважением к разным точкам зрения (научным, философским, историческим, нравственным), при этом имеет право на своё мнение. Свои субъективные суждения он не хочет никому навязывать, по умолчанию подразумевая их спорными.

В тексте книги используются сноски, призванные для облегчения его восприятия читателем. Исторические особенности 1908-го года, равно как и особенности сюжетные нуждаются в раскрытии или уточнении смысла некоторых слов, названий, терминов.

16 апреля 1908 года

Среда

10 часов 50 минут

Санкт-Петербург

Набережная реки Фонтанки, 57

Министерство внутренних дел

Невысокий плотный человек сорока четырёх лет неторопливо прохаживался по приёмной министра. Здесь он был один. Пользуясь отсутствием посторонних взглядов, он время от времени поправлял на своём начищенном тёмно-зелёном сюртуке ордена и медали, пробегал пальцами по ряду застёгнутых пуговиц, смахивал с широких брюк невидимые пылинки. Такой высокий приём был для него редкостью, поэтому он стремился выглядеть безупречно.

За высокой дверью раздавались голоса нескольких людей. Разобрать конкретные слова и фразы было невозможно, только эмоциональный тон, которыми они произносились. Несколько голосов смиренно бубнили, а один, явно властный и чем-то рассерженный, выдавал громкие тирады, после которых всякий раз наступали пауза, полная тишина.

Так продолжалось минут десять. Наконец за дверью раздался приближающийся стук многочисленных каблуков. Она широко распахнулась, и в приёмную быстрым, едва ли не галопным шагом вырвались четверо офицеров жандармерии1. По взмыленным напуганным лицам было видно, что за дверью им была устроена сильная эмоциональная выволочка. Увидев перед собой посетителя приёмной, на мундире которого располагались петлицы коллежского советника2, они один за другим сбавили шаг, растерянные его присутствием.

– Здравия желаю, – холодно поздоровался пожилой подполковник.

Мужчина кивнул головой и сделал шаг в сторону, освобождая проход.

Жандармы торопливым шагом вырвались в коридор, и скоро удаляющиеся постукивания их каблуков стихли.

Из кабинета вышел идеально одетый офицер щёгольного вида. Вытянувшись по строевой стойке, он громким голосом сообщил что министр уже в ожидании приёма.

Мужчина в последний раз пробежал пальцами по наградам и пуговицам и, собравшись с мыслями, прошагал в залитый утренним светом большой кабинет, обставленный богатой мебелью.

У высокого окна, притушенного тонкими тюлями, спиной к нему стоял хорошо знакомый ему человек среднего роста, что-то рассматривающий на улице.

– Ваше высокопревосходительство, начальник сыскной полиции Санкт-Петербурга коллежский советник Филиппов в вашем распоряжении! – громко поприветствовал посетитель хозяина кабинета.

Столыпин развернулся на каблуках, открыв взору свою стать государственного лица высокого чина и привилегий, и указал рукой на ближайшее к окну позолоченное кресло:

– Присаживайтесь, Владимир Гаврилович, располагайтесь как вам будет удобно, – улыбнувшись сказал он.

Тронутый любезностью министра (после продолжительного гневного разговора с офицерами жандармерии тот мгновенно привёл свои чувства в порядок), Филиппов неуверенно прошагал к предложенному креслу. Но присесть в него не посмел. Он вытянулся по стойке, смущённо рассматривая человека, который вызывал у него симпатию.

– Присаживайтесь, присаживайтесь, у меня с вами доверительный разговор будет. – Столыпин первым присел в кресло напротив, закинув ногу на ногу, внимательно рассматривая главного сыщика Петербурга.

Филиппов сел на краешек кресла, не смея расположиться в нём вольнее, и обратился во внимание. За его спиной щёлкнули закрывшиеся двери – адъютант министра отсёк звуковое пространство кабинета от всего остального мира.

– Империя задыхается, – тихо произнёс Столыпин, напоминая о том эмоциональном урагане, который творился здесь минутами ранее. – Террористы сеют хаос и смуту по всей стране. Список убитых государственных служащих продолжает пополняться, и конца-края этому безумству не видно. Народ, подстрекаемый революционерами, продолжает волнения. Повсюду всё ещё очень тяжёлая обстановка.

Филиппов кивнул головой. Он прекрасно знал, что вокруг творится, и понимал всю тяжесть груза, который министр на себе несёт. Но он чувствовал, что тот вызвал его сюда не за этим.

– Вчера, в последний день Пасхи, я был на приёме у Государя. О многом разговаривали, в том числе с глазу на глаз, – Столыпин доверительно прищурился. – Он обратился ко мне с очень необычной просьбой. Для её осуществления я нуждаюсь в вашей помощи.

Филиппов непроизвольно подался вперёд, внимательно слушая слова исключительно важного собеседника.

– Бывший иркутский губернатор, Иван Петрович Моллериус, в ноябре прошлого года вынужденно покинувший Иркутскую губернию и сейчас проживающий здесь – в Санкт-Петербурге, – написал Государю письмо весьма странного содержания. Вот оно, – Столыпин извлёк из внутреннего кармана сюртука вчетверо сложенный лист бумаги, протянул его Филиппову. Привстав с кресла, тот взял его. – Прочтёте позже, внимательно.

Убирая письмо в карман сюртука, Филиппов своим цепким взглядом успел заметить дату, проставленную в углу: «7 марта 1908-го года»; то есть оно было написано пять недель назад.

– Суть письма я изложу на словах, – продолжил Столыпин. – Иван Петрович долгое время прожил в Иркутске и в целом знает губернию как свои пять пальцев. В том числе он знаком со слухами, которые по ней гуляют. Вот что он сообщил Государю в своём письме и мне на словах при личной с ним встрече.

На протяжении многих лет по губернии ходят слухи, что в районе реки Подкаменная Тунгуска, протекающей в тысяче вёрстах3 севернее Иркутска, жители деревень регулярно наблюдают в небе странные летающие тела. Этот термин – «Странные летающие тела» – я предлагаю употреблять в виде аббревиатуры СЛТ, которая нужна для конспирации, потому что об этой истории посторонним людям знать ничего не следует.

Филиппов, заинтригованный словами министра, кивнул головой.

– СЛТ, со слов очевидцев – это непонятные светящиеся объекты, летающие по небу с разными скоростями и направлениями, чаще всего заметные днём, реже вечером и ночью. Обычно наблюдатели замечают одиночные СЛТ, пару раз в неделю, но иногда они прилетают во множестве – до десятка за раз. По форме это шары или вытянутые эллипсоиды. Чаще всего они излучают белый свет, но иногда светятся всеми цветами радуги: красным, оранжевым, жёлтым, зелёным, синим. Летают они, как правило, очень высоко, выше любых облаков, порой с очень высокими скоростями: от горизонта до горизонта они проходят небесный свод за считанные секунды. Во всяком случае, так говорят очевидцы…

– Показания которых надо делить на десять, – осмелился вставить Филиппов.

– Совершенно верно, Владимир Гаврилович, – задумчиво согласился Столыпин. – Штука вся в том, что даже если поделить на сотню, мы не сможем приблизиться к скоростям аэропланов – технического изобретения последнего времени – и уж тем более к скоростям дирижаблей. Если слухи имеют под собой основание, то мы имеем дело с совершенно непонятными летающими объектами, сотворёнными загадочными силами.

– Или же имеющими природное происхождение: какие-то необычные проявления солнца или луны.

– Иван Петрович тоже допускает подобное. Ранее он не решался доложить Государю об этих слухах: он считал их чертовщиной, выдуманной суеверными невежественными людьми. Но осенью прошлого года он получил подтверждение от хорошо знакомого ему человека: ангарского купца, заслуживающего доверия. То есть якобы СЛТ действительно существуют и не являются чьим-либо вымыслом.