Девушка, явно слушающая историю не первый раз, заразительно засмеялась, я – тоже.

– Этаж второй, но перелом обоих голеностопов имел место.

Когда мы, оставив странную, на мой взгляд, девушку, вернулись к нашему столу, я обратил внимание, что Пётр Карпович по фамилии Хромых снова захромал. И тут я увидел явное несоответствие в убедительном рассказе собеседника.

– Пётр Карпович, а как так получается, что ноги сломал ваш недруг, а хромаете вы?

По тому, как он отреагировал, я понял, что никто ранее этот вопрос ему не задавал. И он, вздохнув, принялся объяснять:

– Юноша, это же элементарно. Всё, что мы делаем, возвращается как… – он прервал мысль, начав складывать шахматные фигуры, оставленные нами, и я вмешался:

– Бумеранг?

Бывший прапорщик посмотрел на меня снисходительно:

– Бумеранг возвращается, только если не причинил никому вреда, в смысле, когда охотник промахнулся. Поэтому данный пример здесь не подходит. Лично я имел в виду эхо. Ты крикнул: «А!», а тебе возвращается «А! А! А!». Так и в жизни. Пострадал из-за меня человек. У него всё зажило как на собаке, – рассказчик сделал ударение на последнем слове, показывая, что всё же не до конца простил своего начальника и продолжил, – Он даже в парадах участие принимал. А у меня ноги сохнуть начали. Хорошо, что я хоть не со зла покалечил человека. А иначе неизвестно, чем бы всё это дело для меня закончилось.

Дома Петрович с интересом слушал рассказ о первом моём дне в качестве куратора шахматного клуба, при том что поначалу изобразил полное безразличие, поэтому, когда я предложил поделиться впечатлениями, он вяло ответил:

– Валяй, коль есть желание.

Когда я закончил повествование, добавив благодарность Петровичу за книгу «Комбинации и ловушки в дебюте», позволившую обыграть господина Хромых, который был шахматистом не чета мне, мой собеседник скромно ответил:

– Делов-то, – и потом со вздохом добавил: – А Клавочку жаль.

Я удивился, что мой друг с ней знаком, но оказалось, что знакомы они не были, зато её историю знают все. Разумеется, я в эту категорию «все» не входил, ведь узнал только сегодня про странную юную особу, которая вела себя, словно дама, так скажем, в годах.

– А как ты думаешь, сколько ей лет? – по тону Петровича было понятно: вопрос с подвохом.

Только какие могут быть сомнения, если я собственными глазами видел: этой девушке никак не может быть больше двадцати. Если предположить, что она выглядит моложе своих лет, то ей… ну двадцать пять максимум. О чём я и поведал собеседнику.

– Сорок девять, – Петрович явно наслаждался эффектом, который на меня произвели его слова, однако тут же назидательно добавил: – Возраст женщины – тайна великая для мужчины есть, потому что любой женщине всегда лет столько, сколько она сама решит, – и, сжалившись надо мной, пояснил несоответствие: – В девятнадцать лет она встретилась с курсантом военного училища. Какой сценарий в таких случаях? Весна, романтика и очередная недолгая любовь на всю оставшуюся жизнь, которая потом, столкнувшись с бытом, реалиями повседневности и службы, превратится в худо-бедно нормальное семейное существование или закончится разной степени негативными воспоминаниями. Матушка влюбленной – женщина мудрая, желает всегда дочери только хорошего, – эти отношения расстроила мастерски. Разминулись молодые, когда учебное заведение передислоцировали в новое и, что неудивительно для военного училища, секретное место. И не было никакой возможности договориться о встрече. Мама была рада и, хоть дочь впала в хандру, не сомневалась, что чадо погорюет-погорюет – и новая любовь ей голову закружит. А оказалось всё иначе. Ни о ком ином и думать Клава не хотела. И нашла она ведунью, которая, выслушав девушку, сказала, что встретит она своего любимого обязательно, но не скоро. В ответ на сомнения: «Коль не скоро, тогда Ванечка (так звали курсанта, что пленил сердце юного создания) её ведь не узнает» старушка заверила: «Еще как узнает».