Когда мы добрались до её подъезда, я осторожно обнял её за талию, чувствуя, как она опирается на моё плечо, пока мы медленно поднимались по ступеням. Её дыхание было чуть учащённым от боли, но она упрямо сжимала губы, не желая жаловаться.

Ключ щёлкнул в замке, и дверь открылась, впуская нас в уютную квартиру. В прихожей пахло лавандой и свежей выпечкой – будто она специально готовилась к чьему-то приходу. На стене висели фотографии: она на фоне моря, смеющаяся, с ветром в светлых волосах.

– Давай сюда, – я помог ей пройти в гостиную, где стоял широкий диван в сером чехле, утопающий в десятках подушек. Осторожно усадил её, подложив под ногу одну из них.

– Есть лёд? – спросил я, оглядываясь в поисках кухни.

– В морозилке, – кивнула она. – Но ты не обязан…

Я уже шёл к холодильнику, отмечая про себя аккуратно расставленные кружки на полках, банку с печеньем и небольшую вазу с полевыми цветами. Всё здесь дышало её присутствием – тёплым и чуть небрежным, как будто она не старалась казаться идеальной, а просто жила.

Достал лёд, завернул в полотенце и вернулся к ней.

– Держи, – протянул компресс, и наши пальцы ненадолго соприкоснулись. Она улыбнулась, и я задержал взгляд на её глазах – таких светлых, что в них, казалось, отражалось всё небо.

– Спасибо ещё раз, – сказала она, и в её голосе я услышал что-то большее, чем просто благодарность.

– Если понадобится помощь с ногой – обращайтесь, – произнёс я, хотя прекрасно понимал, что причина моего предложения кроется вовсе не в её растянутой лодыжке.

– До встречи, – ответила она, и эти два слова эхом отозвались в моей груди.