Весь день она сидела на земле, несмотря на холод, ведь была осень сорок второго года. За оставшимися в живых, приехали вечером, мёртвые тела хоронили тут же, в поле. Недалеко находился населённый пункт, откуда местные жители принесли лопаты, помогая хоронить людей, погибших в этой воздушной атаке.

В живых остались несколько десятков людей, среди которых была и Карина Сароян, армянка по отцу, русская по матери, чернобровая, большеглазая, белолицая девочка, стройная, но худая. Оно и понятно, война, голод в начале блокады в Ленинграде. Карина едва закончила восьмой класс, когда было решено эвакуировать её семью и многих других ленинградцев в Ташкент. Но до Ташкента ей пришлось добираться на попутных машинах, вместе с оставшимися в живых.

А в Ташкенте, волею судьбы, она и попала в семью и Батыра и Зухры. Единственный их сын ушёл воевать в самом начале войны, а Карине было всё равно, ей и вовсе не хотелось жить. Но доброта и тепло этих людей её удивили, правда, говорить она не могла, с голосом, после произошедшего, что-то произошло, голос словно заклинило, она пыталась сказать слова благодарности, но не могла.

Так, с сорок второго года, Карина осталась жить в доме Зухры и Батыра, помогая по дому. Её устроили в школу, в девятый класс и к концу войны, она закончила школу. Училась Карина хорошо, получила аттестат без единой тройки и хотела поступить в институт, мечтая стать врачом, как мама.

В ТашМИ она поступила без особого труда, правда, всё лето занималась… сама, повторяя школьную программу и сдав экзамены, поступила на хирургическое отделение. В тот год и вернулись, один за другим, сначала Мумин, следом и Эркин.

Мумин был парнем невысокого роста, плотного телосложения. Круглолицый, большеглазый, с густыми, черными бровями. Эркин, напротив, был высокого роста, широкоплечий, с крепкой шеей и статной фигурой. Да и нрава он был более жёсткого и решительного, нежели Мумин. Соответствующий своему имени, парень был мягким по характеру, добрым и уступчивым. Но дружба у них была крепкая, с самого детства, если не с рождения.

Наверное, можно и не говорить, что Мумин, увидев красавицу Карину, влюбился в неё с первого взгляда, как только вернулся домой. А Карина, которая много месяцев не говорила, однажды шла со школы домой, когда внезапно, из двора одного из домов, выскочила огромная собака и с лаем бросилась на неё. От испуга, девушка закричала, но вышла женщина и погнала собаку от неё, ну а Карина в тот день впервые за долгие месяцы, заговорила. Голос у девушки был нежный, красивый, ведь раньше, до войны, она и пела, и довольно неплохо. Прибежав домой, она обняла Зухру, которая относилась к девушке, словно к дочери, которой у неё никогда не было. А когда она радостно заговорила, Зухра заплакала.

– Батыр акя! Радость то какая! Наша дочка наконец заговорила! Идите скорее! – закричала женщина, целуя Карину в розовые щёчки и крепко обнимая её.

Мумин, которому исполнилось двадцать два года, устроился работать на машиностроительный завод, где проработал после окончания школы всего год и оттуда ушёл на фронт. Его родители замечали, как он смущается, как только Карина заходила во двор или в дом, правда, не загадывали наперёд и о женитьбе парня речи не было. Только Карина относилась к Мумину, как к брату и по- другому на него не смотрела. Да и Зухра знала, что у Карины нет никого, а когда Мумин вернулся домой, женщина представила его, как её брата, сказав, что считает Карину своей дочерью.

Ну а в Ленинграде за ней числилась квартира, недалеко от Невского проспекта, за Фонтанкой. В суматохе войны, о гибели Зинаиды и её десятилетнего сына никто ещё не слышал, властями было отмечено, что погиб отец Карины, командир стрелкового отряда, в чине майора, пал смертью храбрых на важном боевом задании и был награждён медалью За отвагу ранее и позже, Орденом Славы, посмертно. Старый дом, каких было много, отдельная, трёхкомнатная квартира, осталась за Зинаидой, но об этом Карина и вовсе не задумывалась.