Только теперь Лаш заметил, что духи отчего-то не стремятся ни в кого вселяться. Будто завывают, пугая всех до полусмерти, и нарезают круги с какой-то иной целью. Лаш вновь уставился на незнакомку, крепко держа за руку Надлис. Чего от нее ждать, он понятия не имел, но нутром чуял: с ней что-то не так, она – иная.

Падальщица убедилась, что одержимые ушли. Удовлетворенно хмыкнула, когда твари забрались в ложу к Шонатту, и только теперь обратила внимание на перепуганных невольников, которые совершенно не понимали, что им делать дальше.

– Вас и правда прислала на бои Императрица? – спросила она у несостоявшихся соперников Лаша.

Те утвердительно закивали.

– Где ваш хозяин?

– В ложе Шонатта, – неуверенно ответил тощий паренек и, прищурившись, присмотрелся внимательнее. – Кажется, его сейчас рвет на куски одна из тварей.

– Хорошо. – Незнакомка подошла ближе, и Лаш ощутил исходящую от нее угрозу, перехватил меч поудобнее, что оказалось совсем непросто, когда пальцы не слушались. – Он был близок к госпоже?

– Входил в круг ее приближенных, – ответил раб с женоподобной фигурой и осторожно отступил на полшага.

– Хорошо, – повторила Падальщица.

Неожиданно к ним метнулась стайка духов, но не успели они напасть, как незнакомка махнула рукой, точно отгоняла назойливое насекомое. Призраки изменили направление полета так же резко, как приняли решение атаковать. Лаш ощутил порыв ледяного ветра, когда неупокоенные пронеслись всего в двух ярдах от него.

Немыслимо! Как ей такое удалось?

– Стемгал! – крикнула Падальщица, глядя за спины невольников. – Этих тоже забираем!

Не успели рабы обернуться, чтобы разглядеть этого самого Стемгала, как тощий паренек попытался пырнуть Падальщицу клинком исподтишка, но она играючи ушла с линии атаки и одним четким ударом эфеса меча по затылку вырубила его. Лашу скорость движений девушки казалась просто запредельной. Хотя сейчас любое движение окружающих виделось ему мельтешением.

Повинуясь зову Падальщицы, от края арены к ним быстрым шагом приближалась толпа Неверных во главе с огромным бородатым мужиком.

– Лаш! – в сотый раз за сегодня завопила Надлис.

– Мы больше не будем ничьими рабами! – рыкнул Лаш, оттолкнул Надлис, чтобы иметь пространство для маневров, и встал спиной к спине с невольником-северянином.

– Боюсь, ваше мнение тут мало кого волнует, – отозвалась Падальщица, игнорируя женоподобного парня и здоровяка с кулаками-кувалдами, которые грозили ей оружием, поддержав Лаша.

– Мы не сдадимся без боя.

– Правда? А если так? – Ее глаза поверх черной маски зловеще блеснули, она скомандовала: – Ко мне!

Стремглав к ней спикировали десятка два неупокоенных и замерли за ее спиной, ожидая приказа.

Лаш стиснул зубы в бессильной злобе.

– Сложите оружие, и духи не причинят вам вреда, – продолжила Падальщица. – Вздумаете артачиться – велю им вселиться в вас, – она сделала многозначительную паузу и указала острием меча на ложу Шонатта, где одержимые грызлись уже между собой за право сожрать трупы. – Выбирайте: превратиться в это или подчиниться мне.

Как раз подоспели Неверные. Рабы переглянулись между собой, Надлис продолжала обливаться слезами. Лаш вдруг ощутил, что вот-вот потеряет сознание. Слабость сделалась практически невыносимой. Он пошатнулся, но удержался на ногах. Меч сам выскользнул из рук. Остальные невольники восприняли это как призыв к действию и тоже побросали оружие.

– Так-то лучше. – Падальщица дала знак Неверным, чтобы они забрали рабов, но прежде подошла к Лашу почти вплотную и взяла за правую руку. Внимательно рассмотрела татуировку на запястье.