В боку, вопреки поганому настроению, разлилось приятное тепло. Каким-то неведомым образом Рэн поняла, что белый дракончик, прочитав ее мысли, умоляет не бросать Алгода, просит защитить.

Рэнла стиснула подлокотники кресла и постаралась дышать глубже. Мысленно заставила себя вспомнить свою первую встречу с Алгодом: его улыбку, полный обожания взгляд, их конную прогулку, поцелуй… Но… Ничего не екнуло, никакого трепета, никакой, даже самой ничтожной, симпатии.

«Все равно твой», – снова влез с непрошенными комментариями белый дракон.

– Иди к черту, – прошептала Рэн, параллельно заставляя себя смириться с тем фактом, что забрать Алгода придется.

Он единственный, на кого реагирует дух Жизни. У Рэнлы просто нет выбора.

– Луна, – позвал Стемгал, склонившись к ней. – Ты в порядке? Побледнела ни с того ни с сего.

– Я совсем не в порядке. – Лгать смысла не было, наверняка у нее все на лице написано. – Но объясню все позже, а сейчас просто слушай меня внимательно. Видишь того раба? – Она указала на Алгода. – Когда все начнется, ты должен вытащить его с арены и отвести в безопасное место. Он поедет с нами в Плерфаст.

Стемгал явно был очень удивлен, но ни о чем расспрашивать не стал, просто кивнул.

– Хорошо. – Рэн прижала ладонь к левому боку, пытаясь унять зуд от копошения белого дракончика, который от радости принялся егозить с удвоенным усердием. – Только учти, Стемгал. – Она крепко стиснула ладонь наместника, не скрывая охватившей ее тревоги за друга. – Этот раб убивает так же легко, как дышит, и жалость ему неведома.

– Ты забыла, с кем говоришь, Луна? Неверные учатся убивать раньше, чем ходить.

Рэн покачала головой, одарив Стемгала грустным, снисходительным взглядом поверх черной маски, скрывающей нижнюю половину ее лица. Склонилась к наместнику и прошептала на ухо:

– Этот раб – убийца Богов. Поверь, в сравнении с ним ты и твои воины – сопливые дети.

Стемгал опешил.

– Тогда…

– Он нужен мне живым, Стемгал, – твердо пресекла Рэн все возможные возражения, – но не обязательно невредимым. Я не сильно расстроюсь, если твои парни хорошенько намнут ему бока. В наш план придется внести некоторые изменения. Мы не станем дожидаться начала боя. Из-за девчонки, что на нем виснет, его могут убить. Нельзя этого допустить. Будем импровизировать.

– Действуй, я прикрою. – Стемгал ободряюще сжал ее запястье.

– Попроси Ислу подыграть.

Рэн поднялась и направилась прямиком к Шонатту, прервав его речь на полуслове:

– Прежде моя госпожа желает знать, почему бой будет неравным? Все предыдущие бойцы сражались один на один или двое надвое. Отчего же сейчас вы наплевали на правила? К тому же девушка явно на арене впервые.

Шонатт едва не задохнулся от возмущения и уставился на Рэн с яростью, но, поняв, что к нему обращается сопровождающая Стемгала Падальщица, натянул на лицо фальшивую вежливую улыбку. Повернулся к Исле, которая взирала на него с выражением святой невинности и тупого обожания, сыгранного столь натурально, что Рэн не сдержала смешок.

– Лаш сильнейший из моих бойцов, госпожа Исла. И ему не составит труда одолеть четверых, – пояснил Шонатт с таким высокомерием, будто говорил с глупейшим из созданий Скрытого мира.

– Но он выглядит больным и ослабевшим, – снова встряла Рэн. – Разве можно принуждать его сражаться в таком состоянии?

Смерть намеренно тянула время, чтобы ее Проводники успели выпустить одержимых до начал боя и приманить к арене неупокоенных. Улыбка не покинула лица Шонатта, но желваки на скулах заходили ходуном, а ноздри гневно раздулись от такого вопиющего неуважения к его персоне.