К вечеру серая рвань дождевых туч унеслась прочь, закатное солнце воссияло над горами, и в его янтарном свете пещера показалась Мирьям длиннее и шире, чем раньше. Золотом блеснули нимбы богов, одежды героев и очи дивных зверей, сияющие линии обернулись символами незнакомого алфавита. Мирьям взвыла. Внезапное чудо открылось ей, застав врасплох, и вряд ли повторится. Срочно записать неведомые символы, но на чём? Ах, сойдёт и бумага от сыра, но теперь – чем?..

Отчаянье и гнев застили глаза, в ушах нарастал слитный шум чужих голосов. «Не по уму тебе эти знания, вздумала тягаться с мудрецами, знай своё место, дерзкая…»

Мирьям впилась в запястье – клыки оказались длинны и остры – разодрала кожу и ткнула когтистым пальцем в собственную кровь.

***

Повторить прошлогодний фестиваль Бельтайна на Куршской косе желалось, но не моглось. Военная стратегия вытеснила магию. Волшебные существа поневоле вынуждены были считаться с делами существ неволшебных, и никому не хотелось быть по ошибке сочтёнными за иностранных шпионов или диверсантов, танцуя с самосветными фонариками в сосновых лесах на балтийском берегу.

Брокенские горы стали бы отличной альтернативой, к тому же ближайшей к Персефоне, но там магию вытеснила индустрия развлечений.

Выручили хорватские самодивы.

– Крепость святого Михаила, Преко, остров Углян, – прочла Персефона в письме, потянулась к ноутбуку с картой.

Вместе с картой поисковик подбросил Княгине пару фотографий и местную легенду. Легенда гласила, что к строительству древней крепости на вершине горы были причастны упомянутые самодивы – неудивительно, что впоследствии она стала диспетчерским пунктом для ведьм, выполняющих транзитные рейсы в Центральную Европу. Где самодивы, там непременно высший пилотаж…

Вспомнив прошлогодние балканские приключения, Персефона невольно улыбнулась. Невероятный случай свёл её с дядей Артемиса, облачным змеем по имени Младен, и сейчас Княгиня предвкушала новую радостную встречу. В таком настроении её и застала Сьена, вернувшись с вечернего похода за булочками.

– Высший пилотаж, – задумчиво обронила Персефона, подмигнув птицедевочке. – Положение обязывает соответствовать, но для того мне готоцикл и подарен.

Готоцикл был мрачен, изящен и могуч. Обманчивая хрупкость элементов средневековой архитектуры, превращённых в литые детали конструкции, изрядно смущала Княгиню, но выбора особо не было: летучая машина, как и книга тайных знаний, подчинялась лишь ей да Артемису. И если мчаться в качестве пассажира за его спиной Персефоне было ничуть не страшно, то взять управление самой представлялось невыполнимым геройством. Впрочем, несколько тренировок при поддержке Эрика и пилотов новогодней эскадрильи, а главное – безмолвная помощь самого готоцикла вселили в Княгиню достаточно уверенности в собственных силах.

В предпоследнюю апрельскую ночь готоцикл расправил крылья и стартовал с площадки на крыше, озарив старинную черепицу холодным голубым огнём. Сьена, обратившись птицей, угнездилась на оленерогом руле – будто носовая фигура старинного корабля. Позади Персефоны, надёжно пристёгнутые и снабжённые шлемами, сидели Дина и Марк – и музыкант был безмерно благодарен Княгине за собственную виолончель, избавленную от ужасов багажных отсеков в самолётах.

Низко гудя, готоцикл набирал скорость и высоту. Персефона сверилась с панелью навигации – просто, чтобы убедиться: цель задана верно, маршрут проложен.

В сумрачном металле оперения отражались звёзды, под крыльями мерцали серебром и золотом редкие огни ночной земли. На востоке, едва заметная для самого острого взгляда, медленно разгоралась зелёная полоса зари.