– Кто? Кто это ковагные недгуги? – вопил Карл из-под стола. – Кто эти ящегы, не достойные гогдого имени дгаконов? Кто эти гиены, что готовы вцепиться в хвост ганеного льва?

– Все, кроме Ваю, Доу и Горра, – спокойно пояснял Кай. – Но я не доверяю даже этим трем. Уверен, они просто усыпляют нашу бдительность. Горр уж точно. Он с большим удовольствием вцепится нам в горло, чтобы остаться единственным драконом на этих землях.

– Ни один из них воевать против нас не будет, – уверенно заявил Кристиан. – Горр не сделает этого никогда.

– С чего бы? – беззлобно огрызался Младший. – Я бы от него подобного благородства ждал в последнюю очередь. Мы ему хорошенько нервы потрепали.

– Всего лишь детские шалости, – отмахнулся Лол. – Благодаря нам они встретили уже вторую мать дракона. Карл, ты позвонишь Вениамину, или мне это сделать?

Под столом забился продавец косметики и лихо поднялся на ноги, утирая лицо влажной ароматической салфеткой.

– Никогда не знал, что скажу это, – ворчал Карл, – но я нынче очень зол. Во-пегвых, потому что я узнаю о войне последним.

– Ты узнал об этом вместе со всеми, – поправил внук.

– Во-втогых, потому что я категогически гастгоен. Я плюну в гожу этому Вениамину.

– Кристиан, я чего-то не знаю? – нахмурился Кай. – Кто первая мать дракона, если учесть, что последняя Виталина?

– Не до того сейчас, – нетерпеливо отмахнулся Кристиан, задумчиво кусая губы. – Все четырнадцать гнезд. Не ожидал.

– Всего четырнадцать. Мелочи, – с подростковой беспечностью пропел Руфус и взъерошил малиновый чуб на лбу.

Руфус самый старший из них, в нем нет ни капли человеческой крови. Именно он очнулся, присыпанный землей и грязью, после катастрофы планетарного масштаба. Один из рода, выживший, растерянный, не понимающий, как жить и что делать дальше. Память услужливо затерла все следы былой жизни, он ничего не мог вспомнить о своих предках. И он оказался в одиночестве среди тысяч своих соплеменников, которые также растерянно бродили по изменившейся планете. Наверняка схватки там были пострашнее, чем один к четырнадцати, и на метаморфозу приходилось уходить одному, без должной охраны.

– Интересно, как они себе это представляют? – хмыкнула Генри. – Навалятся скопом? Карл, хватит ныть. Не все так плохо, мы выпутаемся.

Старший дракон занюхал платок из кармашка с резким лавандовым запахом, словно это был нашатырь, чуть пришел в себя и капризно отметил:

– Генги, ты вечно мне это обещаешь, и всякий газ после того, мне пгиходится отказываться либо от гимских бань, либо от теплых шатгов, либо от уютного домика у подножия вулкана. Тепегь Это! Мне погвут шкугу, и очень может быть я паду смегтью хгабгых за честь гнезда. В котогый газ?

– В первый, – дунула она смачным дымком в его ароматизированное лицо. – Смертью храбрых в первый раз, за остальные смерти я бы так высокопарно не выражалась. Соберись, кто из нас дракон, я или ты?

– Генги, я бы ответил пгавдиво, но побегегусь. С пегвого дня нашего знакомства я бы сказал, что из нас двоих именно я невинная жегтва обстоятельств, на котогую напал дгакон. Пгосто мне не удалось отбиться, ты оказалась сильнее.

Его жалобы слушала только Генриетта Францовна, остальные давно оставили мысли о домашнем уюте и покое.

– Кстати, не вижу повода для паники, – смачно и беззаботно уминал мороженное в стаканчике Сильвио. – У меня новый арсенал поднакопился. Разберемся с новой тактикой ведения войны. Мины лучше сразу противотанковые брать.

– Шоб ви знали, я таки тоже пребываю в унынии, – посетовал Сема. – И шо на этом можно заработать, кроме геморроя, моя фантазия отказывается подсказывать. Мине горько думать, как мы скатились до такого катаклизму. Йошик, на чем мы так цинично прокололись? Женщина-дракон у Морских, а мы таки берем на себя расходы на противотанковые мины?