– Это всё?

– Нет, ещё дождь в пустыне прошел. Редкое явление. У меня острый приступ водобоязни.

– Позвони Каю, у него к тому свои дыхательные практики. Вопрос вне зоны ответственности серкшш. Что-то ещё?

– Доу, дай адрес Дракоши, – просительно добавил золотой дракон. – Я вышлю ей примирительный букет, а Каю уже отправил примирительный вазон.

– Главное, не перепутай, – зло процедил Доу и сбросил звонок.

Что беспокоит больше прочего? Беспокоит тот факт, что беспутная химера уже полчаса этажом ниже, а его близкие так и не позвонили. Не хотят тревожить обескровленного дракона и будут решать проблему по-своему, а он в нее ванну крови влил. Доу подскочил с кровати и устало дотащился до лифта.

В башне он снял три этажа. Чуть выше жили старшие драконы, ниже химеры, он окружен своим гнездом и одним выделенным лифтом. Звукоизоляция действительно на высшем уровне, потому что ниже творился настоящий хаос. Тварь не собиралась утихать, устроила скандал с битьем посуды и мебели, бесновалась и делала все, чтобы ее снова отправили на перерождение. Домашние химеры в недоумении окружили девку, вырывали из рук особо ценные предметы, может и пытались облагоразумить, но дальше непродолжительных схваток дело не дошло. Есть нюанс, в ней ванна крови, а в них препараты старших драконов, они берегут себя и свои силы.

А эта нарывается на хорошую трепку.

– Чтоб вы сдохли! – продолжала верещать та, расправляясь с остатками кухни. – Чтоб вас всех от кислоты разъело изнутри! Чтоб вас от этой крови вывернуло!

На ней уже нет полотенца, в схватке успела растерять, голая металась по этажу и наводила разруху и беспорядок. Доу оглянулся по сторонам, тварь попалась изобретательная и разборчивая, все делает с максимальным уроном, у нее уже выхватили стулья и крупную посуду, она метала ножи с такой силой, что рукоятки торчали из бетонных стен.

– Живо утихла! – рявкнул он.

– Вы моего Лебедева убили! Егорушку моего, – взвыла она ещё громче. – Что мне осталось? Егорушка! Что теперь делать? Кому я нужна? Я одна! Одна!

Доу проворно оттащил ее с разрушенной кухни, она по пути цепляла всё, что попадалось под руки. Ничего уже не было, она хваталась за одежды притихших женщин и отбивалась от его хватки.

– Чтоб ты сдох и уже навсегда, тайский ящер! – взвилась химера. – Чтоб у тебя кровь закончилась! Чтобы золота больше никогда не нашел!

Доу тряхнул ее посильнее и швырнул на пол. Там нежить немного пришла в себя и разрыдалась, но заметно, как ищет повод укусить его больнее.

– Бесчеловечные выродки, вот вы кто! Уроды! Рептилоиды!

– Еще одно слово, и утихнешь, но уже без головы, – пообещал он.

Она задумалась всего на мгновение, шмыгнула носом и прищурила злые глаза:

– А я ничего не боюсь, мне уже нечего бояться. Что ты мне сделаешь? Голову оторвешь? Ха! Напугал! Очень страшно, – кривлялась она. – У меня перспективы так себе, либо сдохнуть, либо остаться с такими бессердечными ящерами, как ты. Так себе идея. Не осталось в вас ничего человеческого и давно. Памятники вымершей цивилизации. Мумии вы, а не я! И потому не будет у тебя детишек, динозаврик! Не получится! Ты самый старший из младших драконов?

Доу захотел прибить ее прямо сейчас, чтобы умолкла уже навсегда. Она говорит, что вздумается, никаких границ, никаких страхов. Она смеет открывать рот перед главой гнезда и унижать его перед химерами. Что за никчемное создание? Его терпение уже на грани. Пусть ванна крови, но есть черта, за которую никто не смеет заходить.

Она же видит, что бьет в самую цель, и наслаждается предсмертными мгновениями:

– Потому у тебя нет детей, кислотный ящер. И не будет. Нет в тебе ничего человеческого, было, когда-то, но так давно, что для людей ты такая же мертвая тварь, как и я. Не найдется для тебя женщины, и на Смородину твои ставочки так себе. Не получится. С размножением можешь поставить жирную точку. Даже с ней у тебя ничего не выйдет. Войдешь в мемуары, как доисторическое животное. Ха. И ровно потому.