Потом в моей жизни случился май, мама держит меня за руку и говорит, что сейчас врачи решат, иду я в школу или нет. И помню мой ужас от того, что не могу ответить на вопрос тётеньки в белом халате о том, как одним словом называются стул, шкаф и кровать, я растерялась, а потом и вовсе расплакалась, решив, что в школу точно не берут таких тупых детей.

Этим летом родственники забрали меня к себе в июле, чуть живую от стресса, но Дима и почти все мои летние друзья были в пионерских лагерях. Семья моей тёти переехала из квартиры в просторный дом с приусадебным участком и небольшим садом. Все две недели я занималась тем, что обследовала территорию, обдирала ветки приморской вишни, училась стрелять вишневыми косточками при помощи пальцев и, разумеется, читала. Увидеться с моим старшим товарищем мне удалось только накануне возвращения домой.

В тот день с самого утра собирался дождь. Погода два дня, как испортилась, дождь лил всю ночь и прекратился только под утро. Брат ушёл в гараж к однокласснику за какой-то запасной частью для велосипеда и обещал скоро вернуться. В обед я вышла на веранду, расстелила покрывало и устроилась на нём за чтением. Через какое-то время дождь забарабанил по крыше навеса, я накинула кофту и опять погрузилась в волшебный мир сказок братьев Гримм. Это была потрепанная старая книжка с пожелтевшими страницами, но такая толстая, что я испытывала трепет от предвкушения волшебных историй.

Вырвал меня из захватывающего мира сказок звук шагов по дорожке к дому. Я оторвалась от книги и встретилась взглядом с синими глазами. Мы смотрели друг на друга и улыбались, пока я не сообразила, что он стоит под дождём без зонта. Я быстро вскочила, освободила путь под навес, жестами приглашая его быстрее спрятаться от дождя. Как только он оказался рядом, распахнул руки и крепко обнял меня. Я обнимала его в ответ, оценивая, насколько высоким он стал.

Добрый пришёл к брату и очень обрадовался, что я ещё не уехала. Узнав, что дома я одна, он уселся на покрывало рядом со мной. Я принесла миску со смородиной, и мы стали болтать о поездке в лагерь и книгах. Он рассказывал о том, что мне обязательно необходимо прочитать, тут же пускаясь в описание событий, которое плавно перетекало в детальный пересказ. Дождь усилился, к нему добавился сильный ветер, на улице резко стало темнее и мрачнее. Мы зашли в дом. Пока я наливала чай, Добрый предложил поиграть в шашки, а услышав, что есть только шахматы, спросил, умею ли я в них играть. Играть я не умела, в свои детские годы я считала шахматы наискучнейшей игрой, которую показывают по телевизору.

С интересом от него я впервые узнала, что шахматы — это маленькая битва двух королей, и название игры можно перевести как «король умер». Неожиданно. Мне, как книжной девочке, изначально нравились короли, королевы и прочие сказочные премудрости, поэтому я уселась на ковер рядом с разложенной доской и стала слушать правила. Точно запомнила, что «буквы должны быть внизу», странное название «ферзь» и что «конь ходит буквой «Г»». Стихия за окном набирала мощь, и, судя по тому, с какой силой дождь хлестал в окно и стучал по крыше, на улице лило как из ведра. Свет несколько раз сильно мигнул и погас.

– Электричество отключили, – сказал Дима. Я подняла на него свои испуганные глаза, он взял меня за руку. Мы собрали шахматы и забрались на диван. Я была напугана.

– Хочешь, расскажу тебе историю? – спросил он, а я кивнула, забралась на диван с ногами и устроилась поудобнее.

– А история длинная? Если она закончится, а свет ещё не дадут? – я чертовски боялась темноты, но больше темноты я боялась только темноты в тишине.