И даже если во имя доподлинного сотворения подобного ладно и складно скроенного общества потребуется целых десять тысяч лет – это всего-то навсего окажется только лишь именно тем еще временем, что попросту явно весьма этак дельно понадобится для постепенной и деятельной перековки всей той до чего донельзя же неповоротливой обывательской психики.

Ну а в мартеновской печи революционных преобразований она разве что только всецело деформируется, а потому и внутри нее довольно многое попросту вылетает в трубу, начисто уж вовсе до конца сгорая.

Полностью и до самого конца вытесняя мнимыми символами все то, что было естественно и истинно человечно.

А между тем социальные навыки простых людей надо бы исключительно вот и впрямь неспешно пытаться перестраивать, разве что лишь пока все их мировоззрение именно еще формируется и внутри их сознания не по дням, а по часам действительно зреет грядущая взрослая личность.

Ну а во всяком том полноценно зрелом возрасте человек должен жить именно со всеми теми принципами, что в нем довольно давно устоялись, поскольку их разрушение затрагивает всю его социальную природу, а потому и лучше от всего этого никому никак совершенно не станет.

Беспечно грубая ошибка всех тех слепо обреченных на неуспех социальных экспериментов всегдашне же заключалась именно в тех отчаянно-полубезумных попытках яростно вживлять в то давно затвердевшее, словно камень, обывательское сознание принципы, которые станут житейски доступными разве что лишь для наших, пока исключительно еще более чем неопределенно отдаленных потомков.

Да и то это случится только лишь коли они себе вполне вот разумно и достойно выберут именно тот действительно правильный и верный путь всего своего дальнейшего тысячелетнего нравственного и общественного развития.

Ну а все те светлого духа люди с горячей кровью и именно что напрочь же отстраненным от жизни до самых краев вдоволь вот напичканным бравыми идеалами сознанием были способны разве что затем некогда узреть то самое грядущее засилье серой и убогой умом всесильной бюрократии.

Лучшие намерения и весьма нетерпеливые ожидания благостных перемен могли окончиться только тем еще засильем куда более страшных клопов на теле всего того веками многострадального российского общества.

«Благодетели народные» со всем тем никак не безмолвно переполняющим их души крайне безответственным ощущением всей той отчаянно лютой безнравственности всего того и поныне никак не минувшего жития-бытия…

Уж если чего подобные «деятели добра» и совершат, так это разве что лишь сколь бесшабашно доведется им погубить настоящие ростки грядущего общечеловеческого счастья.

А между тем глубокомысленно развивать надо бы именно каждую отдельную личность, а никак не те светлые и блажные идеи!

Каждого отдельного человека надо было сколь вот еще старательно выпестовать буквально так с самого его зарождения, а поскольку сделать это на данный момент совершенно уж невозможно, то и лезть в душу к массам, рассказывая им взрослые сказки, было абсолютно никак ведь и близко нельзя.

Человек, выросший, как репей за огородом, ничего нового никогда не построит, а только то чужое, ранее построенное, наспех же всеми силами, до чего и впрямь безоглядно разом задушит.

Причем безлико дик он вовсе не по всему своему исключительно вполне естественному нутру, а разве что лишь по самому месту своего еще так изначального зарождения. Ну а кабы довелось ему иметь достойный доступ ко всем тем благам цивилизованной жизни, то вот тогда в нем и было бы много общего с теми людьми, что подчас придают всем своим духовным и человеческим качествам некий ореол явной святости весьма значительной, да и особой интеллектуально возвышенной людской породы.