Нейт чувствовал себя совершенно выпотрошенным. Он уже забыл это ощущение – когда сознание затуманивается и остается одно тело, такое тяжелое, что элементарно встать с постели – и то требует усилия воли.

Он словно ослеп и оглох. Вот бы в таком состоянии – и в забытье. Он бы не возражал.

– Не спать при исполнении!

– А? Что?

– Задний ход, красавчик.

Нет, он все-таки не ослеп. Он видит свет, тень, различает форму. Ничего не понимает – но видит. И слух, кажется, сохранился, потому что сквозь легкий гул в голове до него доносится голос. Ее голос.

И он ощущает рядом с собой ее тело. Мягкое, упругое, гибкое тело, влажное от пота, пахнущее мылом, сексом, женщиной.

– Толкни-ка меня, – попросил он. – Я, по-моему, парализован.

Но она положила руку ему на плечо и притянула к себе.

– Бог мой!

– Кажется, я Его видел. Мимолетно. И Он улыбался.

– Это была я.

– А-а!

У нее не было сил вытянуться. Она проговорила:

– Кое-кто совсем изголодался. Мне очень повезло.

Контакты в мозгу вроде начали восстанавливаться. Он почти физически ощущал, как снова побежали мысли.

– Да, давненько я…

Она заинтересовалась, чуть отодвинулась в сторону и стала его разглядывать. Вот они, шрамы, которые она чувствовала под пальцами. Следы пулевых ранений. На боку, на бедре.

– Давненько – это как? Месяц? – Он оставался лежать с закрытыми глазами, но его губы дрогнули. – Два? Неужели больше? Три?

– Кажется, ближе к году.

– Ничего себе! Недаром у меня искры из глаз сыпались.

– Я тебе больно не сделал?

– Больно?! Не говори глупостей!

– Ну, ладно. Но я воспользовался твоей доверчивостью.

Она провела пальцем по длинному шраму на его боку. Он не шевельнулся, но напрягся – она это почувствовала. Она решила ничего не осложнять.

– Я бы сказала, это было обоюдно. Мы воспользовались друг другом, причем с потрясающим размахом.

– Тебя, надеюсь, это не смущает?

– Бэрк, у тебя что, память отшибло? – Мег легонько толкнула его в бок. – Это чья была затея?

Нейт помолчал.

– Я пять лет был женат. Не изменял жене. Последние два года были ужасными. Самый последний – и вовсе невыносим. Секс превратился в поле боя. Битву. Что угодно, только не удовольствие. Так что я малость зачерствел, да и вообще не очень понимаю, чего женщины от нас ждут.

«Так, легкости не получается», – поняла Мег.

– Я не «женщины». Я – это я. Мне жаль, что твоя жена тобой манипулировала с помощью твоего же члена, но, насколько я могла судить, этот инструмент пока в полной исправности, так что пора избавляться от комплексов.

– Они уже в прошлом. – Он шевельнулся, высвобождая руку. Она немного напряглась, но быстро расслабилась и положила голову ему на плечо. – Не хочется, чтобы на этом все кончилось. У нас с тобой.

– Посмотрим, что мы скажем в следующий раз.

– Жаль, что нельзя остаться. Надо ехать. Прости, Мег.

– Я не просила тебя остаться.

Нейт повернулся к ней. С ее щек еще не сошел румянец, глаза были подернуты негой. Но, как истинный полицейский, он уловил в ней какую-то настороженность.

– Жаль, что не просишь. Но раз я все равно не могу… Не будем предаваться пустым мечтаниям. Но я бы хотел прийти еще, что скажешь?

– Сегодня нельзя. Если начнется буря, ты можешь надолго здесь застрять. А это не входит в мои планы.

– Если все так серьезно, поехали со мной в город.

– Нет. Вот это уж точно не входит в мои планы. – Мег провела пальцем по его груди, запустила руку в волосы. – Мне и здесь неплохо. Еды навалом, дров тоже, и собаки со мной. Я люблю буран, он усиливает ощущение уединенности.

– А когда прояснится?

Она пожала плечами и отодвинулась. Встала с кровати, нагишом подошла к шкафу. Огонь очага бросал отблески на белую кожу и на эти красные крылья на пояснице. Мег накинула на плечи длинный халат.