Он перестал обращать на нее внимание и продолжил обсуждать с Пич противобуранные мероприятия. Выяснять, что вышло из его интервью с Максом, у него не было ни времени, ни желания.

– Со всеми связалась? – спросил он у Пич, имея в виду окрестных жителей.

– Двенадцать человек еще.

– Кто-нибудь изъявил желание приехать?

– Пока нет. – Она поставила в списке очередную галочку. – Люди живут за городом потому, что им там нравится, Нейт.

Он кивнул.

– Все равно обзвони. А потом отправляйся домой и доложишь, когда приедешь.

Она расплылась в улыбке.

– Ты прямо как наседка.

– Общественная безопасность – это моя работа.

– И вроде повеселел. – Она взяла в руки карандаш и ткнула в его сторону: – Приятно посмотреть.

– Метель меня встряхнула.

Нейт поднял голову и с удивлением увидел, как в дверь входит Хопп. Разве в снежную бурю горожане не сидят по домам?

Хопп тряхнула головой.

– Ну и валит! Говорят, шеф, ты распорядился машины с улиц убрать?

– Скоро пустим по главным улицам снегоуборщик.

– Одним разом тут не обойтись.

– Надо думать.

Она кивнула.

– Есть минутка?

– Ну, если только минутка… – Он жестом пригласил ее в кабинет. – Вам надо спешить домой, мэр. Если, как говорят, навалит четыре фута, вас по самые подмышки засыплет.

– Я хоть и маленькая, но крепкая, а если сидеть в буран дома, я делаюсь раздражительной. Сейчас январь, Игнейшус. Снегопад – обычное явление.

– Все равно, температура минус пятнадцать, темень кромешная, и снега уже порядком насыпало, с фут, наверное – и это при ветре в тридцать пять узлов.

– Я смотрю, ты в курсе событий.

– Объявляли по местному радио. – Он показал на приемник. – Обещают вещать круглосуточно, пока метель не утихнет.

– Как всегда. Кстати, о газете…

– Я дал интервью. И Кэрри сделала снимки.

– Все еще злишься? – Она покачала головой. – Город впервые за все время обзавелся шефом полиции, причем не из своих. Это же такое событие, Игнейшус!

– Не стану спорить.

– И надо тебе было столько времени бегать от Макса?! Ну, да ладно. Я положила этому конец, хотя сделала это не слишком деликатно. Прошу меня извинить.

– Принимается.

Она протянула руку и с изумлением почувствовала сердечное ответное рукопожатие.

– Езжайте домой, Хопп.

– И ты тоже.

– Я не могу. Сперва мне нужно осуществить мечту моего детства – проехаться на снегоуборщике.

С каждым вдохом он словно набирал в грудь ледяные иголки. Такие же иголки лезли в глаза, несмотря на защитные очки. Закутанный в несколько слоев одежды, он все равно окоченел.

Ощущение полной нереальности происходящего – бушующий ветер, грохот снегоуборщика, стена снега, которую никакие фары пробить не в состоянии. То и дело их луч скользит по чьему-то окну, но весь мир сейчас сузился до полоски света перед ярко-желтым лезвием бульдозера.

Разговаривать он не пытался. Вряд ли Бинг захочет вести беседу, да в таком шуме это и невозможно.

Надо признать, Бинг Карловски управлял своей техникой с точностью и аккуратностью хирурга. Нейт ожидал увидеть грубую, скорее черновую, работу – в соответствии с условиями. Но Бинг уверенно сгребал снег в заранее определенные места, расчищал обочины и узкие проезды, и все это – на такой скорости, что у Нейта душа уходила в пятки.

Он не сомневался, Бинг был бы только рад услышать его испуганные вопли, поэтому крепко стиснул зубы, чтобы ни один предательский звук не вырвался.

После очередного круга Бинг достал из-под сиденья коричневую бутылку и от души хлебнул. От резкого запаха у Нейта заслезились глаза.

Поскольку они остановились перед растущей снежной горой, Нейт решил позволить себе небольшую ремарку:

– Я слышал, алкоголь снижает температуру тела! – прокричал он.